Алая птица - Анна Рудольф
Он присел на корточки рядом с прямоугольной каменной плитой и положил поверх нее ладонь. Кровь грохотала у него в ушах, пока он посылал импульс за импульсом и не чувствовал отклика. Заклинание по-прежнему убеждало, что то, что он ищет, находится прямо перед ним.
Рунар воззвал к силе земли. Та подчинялась неохотно, остро реагируя на каждый конвульсивный жест. Энергия просочилась в камень через невидимые трещинки и потянула гранитную плиту наверх. Нити рвались и глубоко вгрызались в плоть и кости Рунара, оставляя невидимые глазу раны. Магия у него внутри была слишком неоднородной: ее также приходилось смирять волей, прежде чем восстанавливать потоки.
Глубокая трещина расколола плиту наискось, как открытая рана, из которой сочилось отчаяние. От натуги на шее и лбу у мага вздулись вены. Стихия земли противилась и норовила рассеяться, но Рунар крепко держал заклинание в кулаке.
Наконец, плита сдвинулась в сторону, и в наступившей тишине все услышали ошеломленный вздох Придворного мага, который тотчас спрыгнул в открывшуюся яму.
Рунар не смел коснуться Айрин. Он боялся, что не услышит дыхания, не почувствует пульса. Он бы упал в этот гроб рядом с ней, только пространства едва хватало для нее одной. На ее теле не осталось живого места — всюду сплошные раны и синяки. А самая ужасная оказалась на ребрах: до черноты опаленный по краям ожог, из трещин которого вытекала сукровица.
И ее руки… Ее прекрасные руки были закованы в еще теплые железные перчатки. Рунар хорошо знал их. На рудниках он видел слишком много.
Он отстегнул плащ и накрыл им нагое тело.
— Господин, — на краю провала появилась Жули. Ее голос скакнул вверх, когда служанка сглотнула слезы. — Госпожа… жива?
Рунар поднял Айрин на руки и ужаснулся, насколько она стала легкой.
— Да, жива.
— Тогда нужно спешить в Аулукс. У меня с собой нет необходимых настоев, только болеутоляющие.
— Давай.
Жули тотчас выудила из сумки пару бутылочек с имбирным корнем и тысячелистником. Один она влила Айрин в рот, вторым смочила чистый платок и приложила его к ожогу.
Когда маг вылез наверх с драгоценной ношей на руках, солдаты не сдержали изумленных возгласов.
— Один из вас пусть немедленно мчится в Аулукс, — вполголоса распорядился Рунар, не отрывая взгляда от неподвижного лица княжны. — Вызовите в поместье лучших лекарей. Остальным арестовать всех на территории монастыря. Их будет ждать суд.
Настоятель поджал губы.
— Эта дочь сама согласилась на ритуал! Ты не имеешь никакого права отдавать нам приказы, дьявол. Мы бы все равно выпустили ее после очищения.
— И сколько длилось бы «очищение»? — обманчиво мягко спросил Рунар.
— Шесть дней и одну ночь, — ответил старик, ощущая себя истинно правым.
Рунар усмехнулся.
— Что ж, это все меняет.
В сопровождении стражи и бледной Жули он вышел в коридор. Прежде чем настоятель последовал за ними, неведомая сила втянула его обратно, а двери захлопнулись перед его лицом. Железные вставки расплавились и слились воедино, намертво запечатывая выход.
Настоятель неразборчиво завыл, колотя кулаками изнутри.
— Я выпущу его через шесть дней и одну ночь, — произнес Рунар и быстрым шагом направился мимо оторопевших монахов вверх по лестнице.
Маг пустил лошадь плавной рысью, боясь причинить Айрин еще большую боль. Она так и не очнулась, более того, Рунар не ощущал магию, будто держал в руках живую куклу, и от этого все внутри переворачивалось.
Через несколько утомительных часов скачки навстречу им выехала карета с двумя лекарями.
В поместье они вернулись заполдень.
Рунар отдавал одно распоряжение за другим: кого судить, кого казнить на месте — пока его не прервал Эдгар.
Когда кронпринц выслушал краткий рассказ мага и увидел Айрин, то пришел в еще больший ужас, чем от того, что ему поведал Соловей.
Бард сунулся было поглазеть на княжну, но Рунар буквально вышвырнул его из комнаты.
Это стало для Эдгара последней каплей.
Он занес руку, чтобы отвесить Рунару оплеуху, тем самым отрезвив его, как вдруг тот перехватил его запястье прямо в воздухе. Эдгар встретился с темным от ярости взглядом и невольно содрогнулся.
— Пришел в себя? — тем не менее, сдавленно спросил он и дернулся, на что Рунар крепче сжал пальцы. — Мне надо поговорить с тобой наедине. Айрин займутся лекари.
Принц еще раз тщетно попытался вырваться. По лицу мага пробежала тревожная тень. На краткий миг его черты исказились, затем все исчезло. Рунар разжал пальцы.
В комнате воцарилось гнетущее молчание.
Суетящиеся у кровати лекари усиленно притворились глухими, а Жули отступила за полог, якобы оправляя одеяло.
— За мной, — отчеканил Эдгар.
Они прошли в кабинет, принадлежавший герцогу Горгаду. За несколько часов его успели полностью подготовить для нужд кронпринца. Лед убрали, а дыру в стене наскоро отремонтировали и закрыли деревянными панелями, стол освободили от излишеств. На нем остался только чернильный набор и две подставки для свитков. Пошлую голову оленя сняли со стены, теперь ее место занимала карта. Еще одна, с тактическими пометками, была развернута на другом столе в центре кабинета. Ее края придавили первым, что попалось на глаза: аметистовой друзой, статуэткой шарибской богини плодородия из белой кости, вычурным таурукским фолиантом «Искусства войны» и узкой вазой с веточкой белоснежной камелии.
Эдгар велел слугам ждать снаружи и лично запер двери.
— Ты переходишь границы, — произнес он, в упор глядя на мага. — Злоупотребление властью, нестабильная магия, ночные припадки, приступы религиозности.
Рунар нервно передернул плечами.
— Соловей, трепло.
— Бард верно поступил, что рассказал мне, — Эдгар прикрыл ладонью губы, словно хотел так сдержать резкие слова. — Лекари не смогли исцелить суставы Горгада, он останется прикованным к постели до конца дней.
— Могу лишь предложить прекратить его мучения.
— Рунар!
— Верно, такой милости он не заслужил.
Эдгар задохнулся от возмущения.
— Я не узнаю тебя. То, что ты сделал с мейстером Кароси…
— Не надо! — перебил маг. — Он хотел денег — он их получил.
— Он скончался этим утром! Лекари не смогли достать все монеты…
