Брак с сюрпризом, или Любовь под маской - Регина Мазур
В попытке унять раздражение, отхлебнул из чашки чай, не обратив внимания на его температуру. Боль тут же обожгла рот и горло, заставив меня скривиться и издать какой-то невнятный звук, очень похожий на шипение.
Не успел я подумать о том, как все это выглядело в глазах жены, как почувствовал на своих губах успокаивающий холод, медленно распространяющийся дальше. И только миг спустя понял, что это была узкая ладошка Виктории, окутанная стихийной магией льда.
Словно испугавшись того, что сделала, девушка резко убрала руку от моих губ и обхватила тонкими пальчиками мою чашку, остужая чай.
— Вот и все, — сказала она, вернув мне мою чашку. — Теперь можно пить. Будь, пожалуйста, осторожнее в следующий раз.
— Спасибо.
Виктория опустила взгляд в свой чай, скрывая выражение глаз под длинными темными ресницами. А я невольно задержал взгляд на ее лице — таком красивом, почти идеальном, полном предельной скромности и добродетели. Ну и скукота!..
И все же на мгновение я позволил себе представить, что мог почувствовать сам, если бы она коснулась меня не ладонью, а губами… Интересно, может ли она их тоже сделать холодными? И если да, то станут ли они от этого менее мягкими и нежными? Хотя наверняка поцелуй был бы приятнее в любом случае, чем простое ничего не значащее прикосновение руками…
С усилием выкинул из головы ненужные сейчас мысли и произнес:
— Должно быть, я вел себя излишне безрассудно. Прошу прощение за это.
— Все в порядке, не стоит, — сухо ответила Виктория, не поднимая головы от чашки, словно теперь жалела, что вообще мне помогла.
Это меня немного задело, но я продолжил, как ни в чем ни бывало:
— И тем не менее, ты права. Пока еще рано думать об аэротрассе. Без нее забот хватает, — я поделился с ней впечатлениями о фабрике и всем, что мне выдалось там пережить.
Шок Виктории прекрасно читался даже сквозь привычную маску невозмутимости. Конечно, такой запущенной ситуации она никак не могла ожидать. Но хотя бы это заставило ее наконец открыто посмотреть на меня.
— Выходит, все настолько плохо… — в ее голосе слышалось беспокойство. — Но ведь, насколько я помню, есть еще фермерские угодья в Вильденберге. При правильной организации, сельское хозяйство тоже способно приносить хороший доход.
— Я бы сильно не надеялся, — покачал головой. — Леди Ильза сообщила, что родовой замок разрушен. Вполне возможно, что с ближайшими поселениями тоже случилось несчастье.
— Разрушен? Но как же так вышло?
Я пожал плечами:
— Вряд ли кому-то, кроме короля и его агентов, известны подробности. Но рано или поздно я все выясню. У меня уже есть первые зацепки.
Виктория метнула меня полный предостережения взгляд, но не стала никак комментировать мое заявление — лишь едва заметно дернула уголком губ, явно не одобряя моей инициативы.
Меня это даже развеселило — то, как тщательно она стремилась поддерживать образ спокойствия и равнодушия: никогда не перечить, не высказывать своих истинных мыслей, не показывать своих эмоций. И все же выходит, даже такая, как она, способна что-то чувствовать…
У меня еще имелись вопросы к Виктории, однако едва ли будет вежливо напрямую расспрашивать ее об отце. Поэтому я решил зайти издалека:
— Кстати, Виктория. Не хочешь поделиться секретом?
На короткий миг на ее лице проступило выражение испуга. Неужели этой девушке есть, что скрывать? Но она, как всегда, быстро взяла себя в руки:
— Спрашивай. У меня не может быть секретов от мужа.
— Это касается твоей семьи. На чем конкретно специализируется Дом Единорога?
— Ох, мой отец был одним из первых, кто озаботился вопросом защиты магических существ, — в ее голосе послышалось облегчение. — Он основал организацию, которая занималась надзором, лечением и защитой их прав.
— Прав магических существ?
— Конечно! Они хоть и животные, но необычные. А потому у них тоже должны быть права. Ты ведь наверняка знаешь, что магические существа не просто так появляются в Аэрисе. Никто точно не знает причин, но многим видится за этим некий сакральный смысл. А уж почему они выбирают тот или иной Дом для покровительства, вообще никому понять не дано. Но организация папы, насколько мне известно, и не стремилась ничего разгадывать. Они просто следили за тем, чтобы Великие и Новые Дома не нарушали контрактов со своими магическими существами и не вредили им.
— Но тогда… извини, но может, тебе известно что-нибудь о его гибели? Если не хочешь, можешь не отвечать.
— Все в порядке, — заверила она, покачав головой. — Это случилось очень давно. Я тогда была слишком мала и не знаю всех подробностей. Но мама рассказывала, что это как-то связано с основанием нашего Дома. Якобы единорог, которого встретил тогда мой папа, в обмен на защиту нашего рода потребовал от него отдать свою жизнь, — девушка грустно ухмыльнулась. — Не знаю, может, это просто глупая легенда, чтобы дети не слишком докучали расспросами об исчезновении отца, но в другие подробности меня не посвящали.
— Понятно… — задумчиво протянул я.
История вырисовывалась крайне странная. Непонятная организация по защите магических существ, о существовании которой я слышал впервые, хотя вся моя работа была напрямую связана с этими самыми существами. Таинственная гибель главы дворянского рода и только что образовавшегося Дома… Слишком много загадок, но с моей семьей вряд ли связано. По крайней мере, пока я не видел никакой связи.
— В любом случае, моя семья не имеет ничего, что могло бы помочь нам исправить финансовое положение Дома Грифона, — сказала Виктория. — Та пара предприятий, что у нас была, перешла по наследству моему брату. Я не имею на них прав.
— Не переживай, я тоже на них не претендую. Еще найдем способ выкрутиться.
— Тогда что насчет всего остального? Вильденберг — горное герцогство. Там должны быть рудники и богатые леса. Охота, древесина, ценные металлы…
Я покачал головой и невесело усмехнулся:
— Думаешь, наши соседи оставили бы в покое такое богатство? Со времени казни моих родителей не прошло и месяца, как Дом Сирен прибрал к рукам все ближайшие к ним рудники, чтобы не простаивали без дела, — объяснил я.
