Наставница для наследника престола - Елена Александровна Романова
— Кому ты так насолил? — ставлю перед ним тарелку и уточняю свой вопрос: — Кто хочет твоей смерти?
— Много кто. Но, больше всего, моя тетя.
Качаю головой. Не повезло ему с родственниками.
— Почему?
— Просто потому, что я есть, — бурчит он. — Но это неважно. Я приехал в Арвал, чтобы увидеть кое-кого в королевской усыпальнице. Но сам я не могу. Едва сунусь туда, меня схватят. Или того хуже — убьют. Там всюду подосланные люди, и я не знаю, чего от них ждать.
— А этот кое-кто не может встретиться с тобой в другом месте?
— Нет, — мальчик смотрит на меня с таким видом, будто все еще рассчитывает на отказ. — Так ты поможешь?
— Рискуя жизнью и свободой? — переспрашиваю я. — Давай так. Если хочешь помощи, то рассказываешь все с самого начала.
Он хмурится, поглядывая на тарелку с супом. Молчит.
Его кулаки сжимаются и разжимаются.
— Не могу, — он поднимается, дергается к окну, но я хватаю его за локоть.
— Послушай. Я не из тех, кто станет разбалтывать чужие секреты. Но я не смогу тебе помочь, если ты будешь скрывать от меня правду.
Он снова медленно оседает на стул, тянет к себе тарелку и принюхивается.
— Давай-ка ты сначала снимешь мокрое, — мягко говорю я.
Мальчик вскидывает взгляд — его радужки наполняются темными всполохами.
— Если ты и правда хочешь знать правду, то поклянись, что сохранишь ее в тайне, — шепчет он.
— Клянусь.
Мальчик вздыхает и произносит:
— Я — герцог Азариас наследный принц и будущий король Равендорма.
Что?
У меня по спине проносится холодная дрожь.
Глава 13
ААРОН ЭЛГАРИОН
Белый дворец династии Тэнебран
Приехавшие из монастыря Вечного гласа Первородной были закутаны в черные сутаны. Настоятельница, которую сопровождал духовник, молча стояла посреди комнаты, сложив на животе руки и глядела в пол. Впрочем, Аарон этого не видел. Он стоял у окна, наблюдая, как гнется под ветром непогоды молодая ива.
— Вы будете довольны, ваша милость, — говор у настоятельницы тихий, монотонный и навевающий тоску, — любая девушка, попавшая в нашу обитель, обретает покой и умиротворение. Мы не делаем различий между аристократками и девушками из простых семей. Они трудятся, молятся и живут вместе, как сестры. Это учит смирению.
Аарон вздыхает.
Он впервые договаривается о том, чтобы упечь в монастырь женщину. Обычно это происходит иначе, но он заморочился тем, чтобы Неялин, действительно, была счастлива. Возможно ли это в пожизненной тюрьме — вероятно, нет. Но разве для леди Лейн есть другие варианты?
Разговор с Грегори Джеромом вышел напряженным. И не потому, что Аарон поставил ультиматум, а потому что Джером его откровенно умолял смилостивиться и не связывать его с женщиной, о которой в столице говорят уже второй день. На нее даже рисуют карикатуры. Джером принес одну из них — Неялин изображена в виде выбегающей из загона коровы с колокольчиком на шее и круглым лицом с торчащими в разные стороны рыжими волосами.
В будуарах королевы обсуждение Неялин Лейн — излюбленная тема. И это, вероятно, заставляет кипеть от негодования фрейлину Мелиссу Эшфорд, которая готовилась стать Блейку законной супругой.
Конечно, герцог мог надавить и сломить Джерома, но это не пошло бы никому на пользу. Тот возненавидел бы доставшуюся ему подобным образом леди и вымещал на ней злость.
— Я сделаю вашему монастырю щедрое пожертвование, — сухо говорит герцог. — С женщиной, которая к вам попадет, вы должны обращаться достойно.
— Благодарствую, — отвечает настоятельница. — Позвольте уточнить, если дама в положении, как поступить с ребенком?
Аарон вновь вздыхает.
Не хватало того, чтобы все подумали, будто он избавляется от собственной любовницы. В таких вещах, как зачатие детей, он весьма аккуратен. Зачем ему бастарды без грамма родовой силы. Да и вообще — зачем ему дети? Ему довольно и Кайла, которого он воспитывал с трехлетнего возраста.
— Решать такие вопросы вам не нужно, — отрезает он. — Как и, вообще, задавать их. Ее личность строго конфиденциальна.
— Да, ваша милость.
— Как только я буду готов, я передам женщину в вашу обитель.
— Мы будем ждать.
Аарон указывает духовнику на лежащий на столе документ, согласно которому он жертвует монастырю солидную сумму уже за факт состоявшегося разговора.
А, когда герцог остается один, он долго обдумывает сложившуюся ситуацию. Заглядывает в себя, пытаясь понять отчего он, вообще, столько времени уделяет роду, сила которого угасла. Почему ему хочется найти Неялин и расспросить ее? Не потому ли, что женщина, получившая развод и нашедшая в себе смелость отказаться от унизительного положения мьесы, была сама по себе интересна.
Во всяком случае, Аарон не станет принимать окончательного решения относительно нее, не устроив ей настоящий допрос. И ему уже хочется сделать это. Как и всякому засидевшемуся хищнику ему нужно время от времени выходить на охоту.
Барон Роул входит в кабинет, неся очередную порцию корреспонденции. Последнее время тяжб между аристократами стало очень много. Обычно это споры, которые не принято рассматривать в суде. Поддельные патенты на торговлю, нечестная конкуренция, захват рынков — аристократы порой ведут себя гораздо нахальнее разбойников.
— Добрый вечер, ваша светлость, — в голосе Мориса сквозит довольство, — есть новости по поводу леди Неялин.
Аарон ощущает легкую волну терпкого предвкушения. Ему нравится это имя «Неялин». Оно перекатывается на языке, словно сладкая конфета.
— Интригуешь, — хмыкает он.
— Я целый день провел на допросе Блейка. Видели бы вы его физиономию…
— Да, хотел бы посмотреть, — усмехается Аарон.
Он испытывал иррациональное отвращение к Итану. Чувствовал в нем слабого и хотел уничтожить. Одного бы взгляда хватило, но Аарон не убивал людей просто потому, что они ему не нравились.
— Не думаю, что Блейк причастен к исчезновению бывшей жены, — говорит Морис. — Ему было бы выгоднее ее вернуть и держать при себе мьесой. Я сделал несколько телеграфных запросов в градоуправления Равендорма и только пару часов назад получил ответы. — Барон Роул намеренно делает паузу. — Я узнал, что у служанки леди Лейн есть родственница в Арвале.
Аарон поворачивается от окна и смотрит на Мориса, который выглядит так, словно отыскал иголку в стоге сена.
— Что еще? — но герцог предельно серьезен.
— Дом много раз закладывался. Он и
