Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци
Ближе к концу письма Бай Цянь упомянула, что она недавно случайно столкнулась с Дун Хуа. Настроение владыки, казалось, портилось с каждым днем. Он был очень худ, и лицо его выглядело изнуренным. Однако тетушка тут же добавила, что погода на Небесах довольно неприятная. Даже она простудилась, так что владыка тоже мог ненароком заболеть.
Когда Фэнцзю получила это письмо, она сидела с Бай Гуньгунем на высокой горной вершине, прислушиваясь к звукам ветра и грома. Ураганный ветер ударил о склон горы с тугим хлопком, совсем как били барабаны для жертвоприношений у смертных. Бай Гуньгунь слушал его в немом восхищении. И пусть волосы его растрепались от ветра и маленькое личико раскраснелось, его грудь возбужденно вздымалась.
Под завывание ветра Фэнцзю дочитала письмо. Сейчас она более спокойно ко всему относилась, чем сто лет назад. Хотя ей казалось нелепым, что Дун Хуа ищет ее вот так, она ушла не потому, что он разбил ей сердце. Создавалось впечатление, будто она пряталась от него. Однако она ни в чем не виновата, так зачем ей прятаться? Она вовсе не собиралась скрывать свое местонахождение. Семья Бай просто хотела усложнить жизнь Дун Хуа, выплескивая свой гнев. Однако теперь, оглядываясь назад, она понимала, что им с Дун Хуа действительно теперь не о чем говорить. Есть свои преимущества в том, что они больше никогда не увидятся.
Она глубоко вздохнула и тут же поперхнулась.
Но она не знала, что Бай Цянь не сказала в письме всего.
Высшая богиня Бай Цянь в самом деле встретилась с владыкой Дун Хуа, но это было не случайно. Более того, он самолично пригласил ее к Нефритовому пруду, чтобы посмотреть на цветущие лотосы. Разумеется, хотя Бай Цянь считалась древней богиней, относительно Верховного владыки она считалась представителем младшего поколения. Как старший, он имел все права вытащить младшего смотреть с ним на лотосы, попросив кого-то передать его просьбу. Но вместо этого владыка лично написал приглашение. Сила каллиграфа ощущалась даже сквозь бумагу.
В беседке у Нефритового пруда витал аромат чая. Они заняли свои места. Окутанный завитками пара владыка задал вопрос в лоб:
– Сяо-Бай правда спустилась в мир смертных?
Бай Цянь вопрос застиг врасплох. Она вежливо улыбнулась и сказала:
– Как друг Фэнцзю, Сы Мин тоже приходил спросить меня. Семья Бай никогда не лезла в дела совершенствования своих детей. Все, что я знаю, – это то, что она отправилась туда, чтобы набраться опыта. Но я действительно не знаю, где она находится.
Владыка посмотрел прямо на нее и тихо сказал:
– Ты знаешь.
Улыбка Бай Цянь слегка угасла.
– Не желает ли владыка услышать одну историю? – Не дожидаясь его ответа, она продолжила: – Наша Фэнцзю очень хорошо готовит. Она все что угодно в этом мире приготовит, но есть одна диковинка, которую она не умеет готовить, и это корень цилиня. Владыке ведомо почему?
Она налила себе чашку чая и продолжила:
– Не потому, что ей не нравится вкус или у нее от него сыпь. Дело в том, что это растение произрастает только на Западном небе и не выживает в других местах. Поскольку в детстве Фэнцзю очень любила это растение, она потратила триста лет, упрямо пытаясь вырастить его в Цинцю. Она даже перестала успевать в школе, и несколько раз отец даже избил ее за это. Она правда вложила все свои силы, чтобы вырастить его, но корень цилиня в конечном счете не выжил в Цинцю. Она так устала, что отказалась от своих попыток. С тех пор она никогда не упоминала ни о каких блюдах с корнем цилиня, не говоря уже о том, чтобы попытаться его приготовить.
Она многозначительно посмотрела на Дун Хуа.
– Как только эта девочка решает все бросить, она делает это раз и навсегда. Меня называют бессердечной, но на самом деле даже я не умею быть такой жесткой, как она. И самое забавное, она всегда считала себя чувствительной и доброй, никогда не понимая, насколько она может быть бесчувственной, в точности как не понимает, почему больше не ест корень цилиня.
Владыка внезапно закашлялся. Он еще долго кашлял, пока кашель резко не оборвался. Он хрипло сказал Бай Цянь:
– Хорошее сравнение. Я – корень цилиня, от которого она отказалась.
Он снова закашлялся.
– То растение не смогло заполучить ее расположение, поэтому после того, как от него отказались, оно ничего не могло ей сказать. Но я хочу отыскать ее и попытаться все исправить.
На лице Бай Цянь отразилось легкое удивление, когда она сказала:
– Тогда почему бы вам не сделать ставку на тысячи тысяч миров смертных? Увидим, судьба вам быть с Фэнцзю или нет.
И без того тусклый взгляд владыки после слов Бай Цянь потускнел еще сильнее.
– Не судьба. Если, как ты и говоришь, я сделаю ставку на судьбу, возможно, я никогда не увижу ее вновь.
Дружелюбные глаза Бай Цянь похолодели. Она покрутила в руках крышку от чашки и медленно ответила:
– Тогда зачем искать ее, если вы знаете, что не связаны с ней судьбой? Если вы искренне хотите ее найти, то всегда найдется способ.
Вскоре после этого Дун Хуа действительно нашел способ. Бай Цянь написала об этом Фэнцзю и письмо настигло ту как раз в тот момент, когда она размышляла о своем будущем в ущелье Затаившегося дракона.
Послание правда удивило Фэнцзю. В нем говорилось, что в пятый день пятого месяца, когда владыка распределит ранги только что вознесшихся небожителей, Нефритовый пруд на Небесах откроется в последний раз для бессмертных, которые вознеслись благодаря чудесной судьбе – то есть через созданное кем-то для них бессмертное тело. После того как тем бессмертным позволят смыть с себя скверну мира смертных, Нефритовый пруд навсегда закроется, и Небеса никогда больше не позволят возноситься подобным образом.
В конце письма Бай Цянь вздохнула, говоря, что не понимает, как Дун Хуа узнал о Е Цинти. Его действия лучше всяких
