Вардаэсия - Линетт Нони
Как только она привела себя в порядок и оделась, Зайлин, нетерпеливо постукивая ногой, повела их обеих из комнаты в ресторанный дворик, где ее ждали друзья и семья вместе с остальными учителями и учениками. Другие смертные расы отбыли, предположительно, обратно в свои города, чтобы праздновать и скорбеть вместе с выжившими, точно так же, как, как знала Алекс, произойдет по всей Медоре, в том числе в академии. Все они понесли потери в течение недель битвы за свой мир; все они испытали боль смерти. И время для скорби придет. Но прямо сейчас было время быть благодарным за всех, кто остался.
Когда при ее появлении снова раздались радостные возгласы, Алекс смогла пробраться сквозь толпу только благодаря устрашающему присутствию Зайлин и Сорайи, которая, больше не окровавленная и хромающая, ворвалась внутрь и встала, защищая Алекс, с другой стороны. Вместе они втроем двинулись через комнату к ее друзьям и семье, все из которых так же усердно пытались достучаться до нее.
Кайден добрался до нее первым, и он, не колеблясь, подхватил ее на руки и крепко поцеловал. Аплодисменты становились все громче, и вокруг них раздавались свистки, но Алекс было все равно. Она была поглощена будущим, обещанным поцелуем, надеждой, которую провозглашали его объятия.
Это было близко — слишком близко — и она знала, что ее всегда будет преследовать измененная временная шкала, опустошение, причиненное Эйвеном перед жертвоприношением Аторы. Но здесь и сейчас они выжили. Несмотря ни на что, они сделали это.
И когда Кайден, наконец, отстранился, это было с яркими глазами и такой широкой улыбкой, что она была почти ослепительной… что-то, что превратилось в смех, когда Джордан, Биар, Д.К. и Деклан все протолкались вперед и потребовали внимания Алекс, за которыми быстро последовали ее родители, делающие то же самое.
Алекс передавали из рук в руки, как любимую игрушку, пока все, кто хотел ее обнять, все, кто хотел поблагодарить ее — как учителя, так и ученики, — не смогли насладиться своим моментом. Только после того, как они были удовлетворены, они начали расходиться, оставляя ее наедине с ее самыми близкими друзьями, родителями, Зайлин и Райфом. Рока, Кия и Заин тоже остались, прибыв в середине хугатона, поменявшись местами с Дарриусом и Флетчером, которые ушли одними из последних учителей. Охотник, Картер и Каспар Леннокс ушли вместе с директором и доктором, но только после того, как произнесли свои собственные тихие слова признательности… то, что Алекс не нужно было слышать, и они это знали.
Вскоре после того, как учителя ушли, Зайлин и Райф попрощались, остальные Тиа Аурас уже ушли через абрассу. Учитывая истинный титул Зайлин, Алекс знала, что ей нужно вернуться к своим людям по большему количеству причин, чем понимал кто-либо еще в комнате, кроме Райфа. Итак, после еще нескольких объятий и шепота благодарности, которые никогда не смогли бы выразить всего, что чувствовала Алекс, Зайлин и Райф вышли из фуд-корта к ожидающим их драконам. Но не раньше, чем Зайлин сказала Алекс, что ей и ее друзьям будут рады в Вардаэсии в любое время, когда они пожелают посетить.
Теперь, оставшись только со своими самыми близкими друзьями и семьей, Алекс смотрела на каждого из них, задаваясь вопросом, что должно было произойти сейчас. Было так много всего, что нужно было сделать. Ремонт должен был быть сделан, тела должны были быть исцелены… мертвые должны были быть похоронены.
Алекс также должна была выяснить, что происходит с ее родителями, вернутся ли они во Фрейю теперь, когда опасность миновала… и будут ли они ожидать, что она вернется с ними. В конце концов, ей все еще было всего семнадцать. Несовершеннолетняя, согласно большинству правовых систем. И все же… ей оставалось учиться в Акарнае больше года, плюс еще два, если ей предложат ученичество. Ее жизнь была здесь. Все, о ком она заботилась, были здесь.
Прочитав ее мысли или, возможно, просто прочитав неуверенность на ее лице, отец обнял ее за плечи, притягивая ближе.
— Мы не могли не заметить архитектуру в этом эльфийском городе, когда путешествовали на невидимом летающем поезде, когда нас похитили, — сказал Джек, почесывая подбородок свободной рукой, как будто ничто из того, что он только что произнес, его не смутило. — Хотя мы с твоей матерью и не убеждены, что это самое безопасное место во всех мирах, мы никогда не относились к тому типу людей, которые уклоняются от опасности или отказываются от шанса на новое открытие. Итак, мы говорили об этом, и мы бы хотели провести еще немного времени в этом заведении Мейя, как только все уляжется.
— Представь, что мы могли бы раскопать, — добавила Рейчел, и ее лицо засияло от возбуждения. — Археологические возможности безграничны.
Пораженная и в то же время не удивленная тем, что ее родители спокойно восприняли травму своего пленения и битву, Алекс посмотрела на Рока, вопросительно подняв брови. Она проигнорировала фырканье Заина и сверкающие глаза Кии, сосредоточившись только на короле меярин.
— Уверен, что-нибудь можно устроить, — сказал Рока. И хотя его лицо было омрачено горем, уголки рта приподнялись, зная, как и Алекс, что возвращение ее родителей в его город, скорее всего, станет продолжительным пребыванием. Возможно, тем, которое длится вечно. — Любая семья Алекс желанна в Мейе.
Так просто.
Ее родители оставались. Она оставалась.
И когда она оглядела круг всех тех, кто был ближе всего к ее сердцу, увидев ухмылки, расползающиеся по лицам Джордана, Д.К., Биара и Деклана, и понимающую, полную надежды улыбку, тронувшую губы Кайдена, она почувствовала, как глубоко внутри нее поселился покой от осознания того, что в ее мире все было правильно.
Медора была ее жизнью.
Медора была ее домом.
И теперь Медора была ее будущим.
