Вардаэсия - Линетт Нони
— Я не убийца, — Алекс говорила эти слова и Нийксу, и Зайлин, и она была полна решимости придерживаться их. Даже если, судя по выражению лица Эйвена, он предпочел бы смерть тому, что она предлагала.
— Отведи меня в Таэварг, — сказал он, почти умоляя. — Пусть эти Тиа Аурас заберут меня с собой в свой мир и запрут там. Мне все равно, что ты делаешь… все лучше, чем это. Что угодно.
Алекс снова заставила себя вспомнить, с кем она разговаривала, и жизни, которые он разрушил.
— Ты знаешь, что ни в одном мире нет тюрьмы, которая могла бы удержать тебя от твоей собственной природы. Это не тот риск, на который может пойти любой из нас. Мне жаль, Эйвен. Но ты должен остаться здесь. Навсегда.
Сила приказа пронеслась между ними, достаточная для того, чтобы окончательность ее приказа заставила его закрыть глаза в знак поражения.
— Как бы то ни было, я хотела бы, чтобы все было по-другому, — прошептала Алекс. И, твердо приказав ему принять ее Освобождение, она снова прижала свою окровавленную руку к его раненой шее и произнесла слова, которые освободили его от нее, услышав его мысленный шепот согласия, когда он последовал ее самой последней команде.
И затем, прежде чем он смог броситься к ней в последнем акте мести, она дотронулась рукой до картины, кувыркаясь обратно в Библиотеку, как раз в тот момент, когда Эйвен рухнул на колени.
И это стала та композиция, которая изобразилась на портрете: Золотые утесы с павшим золотым принцем, навеки застывшим во времени.
Алекс позволила только одной слезинке скатиться по щеке, когда Сорайя уютно прислонилась к ней, они вдвоем наблюдали, как Библиотека перетасовывает картины перед их глазами, заменяя Мейю картиной идеального восхода солнца, навсегда пряча Эйвена глубоко в своих глубинах.
— Спасибо, — тихо сказала Алекс, и не только за помощь Библиотеки в сдерживании а, следовательно, и в победе над Эйвеном. Больше всего на свете она была благодарна, потому что знала, что если бы Библиотека хотела остановить Атору, она бы это сделала. И все же она не вмешалась, позволив изменить время… и спасти мир.
— Я всегда буду здесь для тебя, Александра, — ответила Библиотека. — У нас впереди еще много приключений.
Вплетая пальцы в мех Сорайи, пока она покачивалась на ногах, ее адреналин начал исчезать, уступая место боли и изнеможению, Алекс ответила:
— Надеюсь, не сразу. Я бы действительно хотела сначала вздремнуть.
Теплый смешок достиг ее ушей.
— Это, я уверена, можно устроить.
***
Когда Алекс, спотыкаясь, вышла из здания Башни со своим Теневой Волчицей, это было совсем другое зрелище, чем когда она вошла.
Небо очистилось от вейонов, остались только драконы, кружащие над головой, а Ксира с тяжелым стуком приземлился при ее появлении, его блестящие глаза светились гордостью.
На территории вокруг них больше не раздавались боевые кличи и звон стали. Все было тихо. Все было тихо. И все, казалось, ждали ее возвращения.
Как только она, пошатываясь, спустилась по лестнице, поддерживаемая только твердой фигурой Сорайи, тишина нарушилась. Раздались крики и приветствия, настолько оглушительные, что ей почти пришлось заткнуть уши. У тех, кто теперь был свободен от Заявлений Эйвена, по лицам текли слезы, как у меярин, так и у людей, когда они выражали свою благодарность за то, что она сделала.
И плакали не только недавно освобожденные люди. Повсюду вокруг Алекс были слезы. Слезы восторга, слезы боли, слезы горя…
Слезы надежды.
У нее едва хватило мгновения, чтобы осознать все это, потому что после этого ее подхватил поток рук.
Ее друзья-меярины добрались до нее первыми, хотя бы потому, что у них, как и у Тиа Аурас, было преимущество в скорости. Но Зайлин, Райфа и их потусторонней компании нигде не было видно, так что именно Рока, Кия и Заин притянули Алекс ближе, держа ее так крепко, что стало больно. Но она не чувствовала боли… не физически. Эмоционально она почувствовала укол печали, зная, что Майра присоединилась бы к их объятиям, если бы выжила, и Ниида тоже. Но они обе ушли из этого мира, присоединившись к Нийксу и Астофу в смерти, обретя покой со своими близкими за пределами звезд.
Алекс будет горевать по ним, но позже. Потому что теперь, после такой победы, она позволит себе не чувствовать ничего, кроме триумфа… триумфа, который превратился в восторг, когда трое меяринов отступили с понимающими ухмылками, когда ее друзья-люди приблизились к ней.
Кайден, Джордан, Биар и Деклан — все они были в безопасности. На этот раз они все пережили кровавую баню. И Д.К. тоже, вместе с родителями Алекс, королевой Осмадой, Дороти, Гэмми и Эви — все они пережили битву, которая вторглась в медицинское отделение.
Джира, Ниша и Дрок… Блейк и Джонни… Дарриус, Охотник и Картер… Король Аурелий — там было так много лиц, что она испытала огромное облегчение, увидев их. И особенно Флетчера, поскольку, в отличие от других, он воздержался от объятий, вместо того, чтобы засунуть ей в горло охапку лэндры, настаивая на том, что это чудо, что она все еще стоит, учитывая количество крови, которое она потеряла.
Ходящие по Теням, Дневные Всадники, джарноки, флипы, меярины, люди — вокруг Алекс было море лиц, многие узнаваемые, многие нет. Но теперь все они были свободны. Теперь все они были в безопасности.
Именно с этой мыслью, несмотря на то, что лэндра сейчас спешила залечить ее раны, физическое и умственное напряжение боя настигло ее.
Неспособная оставаться на ногах ни мгновения дольше, ее колени подогнулись, и Алекс упала в объятия Кайдена, когда, наконец, — и неизбежно — проиграла свою битву за то, чтобы оставаться в сознании.
***
— Похоже, что в твоем мире ты так же драматична, как и в нашем.
Алекс потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и осмыслить слова, тем более что только из-за них она
