Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци
– Что с ним такое?
Сяо-Янь долго сидел на корточках перед Сянли Мэном, затем пару раз потыкал в него пальцем и грустно сказал:
– Ну, его многолетняя мечта разбилась вдребезги. От такого удара он и отключился. К счастью, у меня есть с собой лекарство. Сейчас я его поставлю на ноги…
Вскоре после применения лекарства Янь Чиу лежавший без сознания Сянли Мэн очнулся. Он поднялся, бросил взгляд на Фэнцзю, оттолкнул Сяо-Яня, который сидел перед ним на корточках, а затем закричал, выбегая из винного дома:
– Женщины! Никогда больше не поверю ни одной женщине. Если даже та, кого я боготворил, оказалась такой, как я могу поверить любой другой женщине в этом мире?!
Принц Лянь Сун взмахнул веером, так и не поняв, что так потрясло принца неразлучников. Похоже, теперь он перейдет на мужчин… Лянь Сун знал многих женщин, но мужчины…
Внезапно он посмотрел на Су Мое, как будто о чем-то задумавшись.
– Скажи, может, представить ему твоего старшего брата?
Су Мое проводил взглядом господина Мэна.
– Мой брат… предпочитает мужчин, больше похожих на мужчин. Принц Мэн, по-моему, недостаточно похож.
Фэнцзю все еще держала в руке недоеденную кроличью ножку. Она посмотрела на Сяо-Яня с некоторой грустью.
– Я и не думала, что превращу его в отрезавшего рукав. Может, догоним его? Вдруг он совершит непоправимую ошибку?
Сяо-Янь бросил взгляд на Дун Хуа, затем снова посмотрел на Фэнцзю и вздохнул:
– Ну, отрезанный рукав так отрезанный рукав. Если он посмеет снова в тебя влюбиться, ему отрежут не только рукав. Пусть подышит свежим воздухом и выплакается. Как нарыдается, сможет подумать головой. На мой взгляд, если догоним его сейчас, только хуже сделаем. Лучше не надо. Давай доедим кролика.
Они сели и начали делить дичь. По лицу владыки было не понять, радуется он или злится. Фэнцзю приблизилась и прошептала ему на ухо:
– Это мясо так себе. Оно достаточно вкусное, только чтобы обмануть их. Как вернемся домой, я приготовлю тебе что-нибудь получше.
В глазах владыки наконец появился намек на улыбку.
– Хорошо.
Она продолжала шептать ему на ухо:
– Ты так рано проснулся этим утром, точно не отдохнул как следует. Давай ускользнем ненадолго. Ты еще поспишь, а я приготовлю тебе бодрящий суп. Он как раз дойдет, когда ты проснешься.
Голос владыки прозвучал еще мягче, когда он ответил на этот раз:
– Хорошо.
* * *
После благополучного возвращения из Сна Аланьжэ Фэнцзю поняла, что видела всех, кроме Цзи Хэн. Хотя теперь она знала, что Дун Хуа не питал к той никаких чувств, да и Сяо-Янь сказал ей, что у Дун Хуа были веские причины согласиться взять Цзи Хэн в жены, Фэнцзю собственными ушами слышала, как Цзи Хэн признала, что любит Дун Хуа.
Фэнцзю было легче оттого, что в эти дни Цзи Хэн не искала встречи с Дун Хуа, и в то же время ей казалось странным, что принцесса могла столько дней избегать того, кто так сильно ей нравился. И в то же время было в этой странной сдержанности нечто восхитительное. Однако повосхищаться Фэнцзю смогла всего три дня и пять часов, прежде чем Цзи Хэн потеряла терпение и наконец явилась.
Встреча произошла в день, когда владыка собрался покидать долину вместе с Фэнцзю.
Хотя все знали, что в долину Песнопений трудно попасть, но довольно легко ее покинуть, тем, кому не хватало совершенствования, все равно было бы затруднительно выбраться в дни, когда вход был закрыт. Исключения составляли те, кого сопровождал сильный и опытный бессмертный. Вот почему сегодня она уходила вместе с Дун Хуа.
От имени владыки Су Мое заранее предупредил неразлучников, что владыке нравятся тишина и покой и нет никакой необходимости всему клану провожать его со всеми почестями, как того хотела повелительница, дабы не нарушать спокойствие горной дороги, которое так ценит владыка.
Фэнцзю давно не вставала рано для утренних прогулок. Прошлой ночью она легла позже, поэтому сейчас засыпала на ходу. Даже живописная горная дорога и утренняя роса не смогли ее расшевелить. За поворотом показался пруд. Фэнцзю размышляла, не пойти ли к нему, чтобы поплескать водой в лицо.
Вдруг ее сонный взгляд выхватил Цзи Хэн, чьи белые одежды трепетали на утреннем ветру, дующем с пруда. Позади Цзи Хэн возвышался мрачный Сяо-Янь. Демон до сих пор не оставлял попыток завоевать свою принцессу, поэтому заявил, что останется в долине. Пускай дорога обещала уйму трудностей, он был полон решимости пройти по ней к заветной цели.
Сцена обещала…
Су Мое погладил изумрудную флейту и сказал Лянь Суну:
– Может, нам двоим самое время уйти?
Все-таки редкий шанс выпадал посмотреть на грандиозное представление с Верховным владыкой Дун Хуа в главной роли. Третий принц подумал, что навеки покроет свое имя позором, если не подойдет поближе, чтобы рассмотреть все в мельчайших деталях и не пропустить ни одной фразы. Услышав господина Мо, он раскрыл веер, прикрыл рот и прочистил горло.
– Конечно… иди. А я… я посмотрю, кхм, я посмотрю…
Цзи Хэн и Сяо-Янь поспешили к ним, остановившись в нескольких шагах от владыки. Цзи Хэн сегодня уделила особенное внимание своему облику: брови были изогнуты, словно полумесяцы, накрашенные губы алели, точно спелая вишня, только глаза немного припухли, как будто она недавно плакала, но даже это не портило ее красивое лицо. Красота Цзи Хэн всегда отличалась изяществом, но сейчас в ней было что-то жалкое.
Когда взгляд Цзи Хэн остановился на правой руке владыки, бледность залила ее лицо.
Фэнцзю не выспалась, поэтому медленно соображала. Она проследила за взглядом Цзи Хэн и увидела правую руку владыки, которая держала ее за левую. Она вдруг вспомнила, что перед уходом ей зверски хотелось спать и она еле передвигала ноги. Тогда владыка взял ее за руку и повел за собой. Похоже, он не отпускал ее всю дорогу.
Фэнцзю вспомнила, как Цзи Хэн приходила позлорадствовать над ней из-за плода Бимба. Пускай Цзи Хэн сама пришла сюда, хотя у нее не было никакой для этого причины, Фэнцзю подумалось, что со стороны может показаться, будто теперь она глумится над принцессой, держа за руку ее возлюбленного. Тогда какая разница между ней с Цзи Хэн или Чжи Хэ? Она зевнула как ни в чем не бывало, указала на пруд впереди и сказала владыке:
– Кажется, принцесса Цзи Хэн хочет вам что-то сказать. Я пойду к пруду и умоюсь, чтобы взбодриться.
С этими словами она вытянула свою руку из его руки. Очаровательное лицо Сяо-Яня помрачнело, когда он увидел,
