Танец воров - Мэри Э. Пирсон
Мы сели на диван под окном, и она налила нам по кубку воды. Я вручила ей тюремный журнал, но королева хотела все услышать от меня. Ей уже доложили, что мы вернулись с бóльшим количеством пленников, чем требовалось. Сначала я рассказала о заключенных, умерших в пути, потом о Торбеке, а затем о капитане. Она медленно вздохнула, и я увидела на ее лице облегчение от того, что его наконец схватили. Но я также заметила смятение, словно она вспомнила о боли, которую он причинил не только Морригану и Венде, но и ее семье. Королева добавила, что хотела бы, чтобы ее отец прожил достаточно долго и дождался этого дня.
Когда я рассказала о губернаторе Сарве и чивдаре Кардосе, она в недоумении покачала головой, потрясенная тем, что они были живы. Королева знала их с тех времен, когда находилась в плену в Санктуме, и помнила их жестокие, мстительные методы.
– Капитан Илларион все еще думает, что ему удастся уйти, – предупредила я.
– Меня это ничуть не удивляет. Только теперь шансов у него нет. Он убил капитана Азия, одного из лучших офицеров моего мужа. Рэйф будет охранять Иллариона до тех пор, пока не увидит его в петле.
Она заверила, что все заключенные останутся под усиленной охраной в ожидании суда.
– Но есть еще один заключенный, о ком я должна рассказать. – Я впилась ногтями в ладони. – Но мой рассказ может занять некоторое время.
Брови королевы заинтересованно поднялись, и она села на диван, подогнув под себя ноги.
– Я вся внимание.
Кто-то говорил, что все началось со звезд.
Они принесли волшебство, которое мир не сумел вместить.
«Нет, – возражал дед. – Все началось с гнева людей».
Как бы то ни было, но мы – конец. Мне было пять лет, когда упала первая звезда.
Я ничего не помню о семье, только деда, одного из самых могущественных людей в мире, лидера некогда великой нации, который подхватил меня на руки и побежал.
Бег – это все, что я помню.
Годы скитаний.
Я никогда больше не буду убегать.
– Грейсон Белленджер, 16 лет
Глава шестидесятая. Джейс
К тому времени, как я добрался до приемной, я пребывал в ярости. Меня бросили в камеру и вручили ведро, а на расспросы о том, когда я увижу королеву, ответили молчанием. Ни слова. Прошел час ожидания и метаний. А потом три. Солнечный свет пробивался сквозь крошечное окошко камеры. Я мог находиться здесь дни, недели. Я знал, в какую игру она играла. Я много раз играл в нее с заключенными. Пусть они ждут и боятся худшего.
Возможно, ее тактика сработала. Кази заверила, что королева выслушает, но когда? И станет ли слушать? Для королевств Дозор Тора представлял лишь пятнышко на карте. Все, что они знали о нас, – это то, что рассказал король Эйсландии, а он не знал ничего. Мне надоело выполнять условия идиотского прадеда Пакстона, который продал город за выпивку. Если я когда-нибудь выберусь отсюда, то верну Хеллсмаус. Мы больше не будем заложниками игорного долга, не станем подчиняться королю, которого не интересует город. Нас больше не будут игнорировать. Мне казалось, что голос, бушующий в моей голове, принадлежал отцу. Спустя по меньшей мере четыре часа меня вытащили из камеры два громилы-охранника, которым нечего было сказать, кроме как: «Заткнись!» Они притащили меня и бросили в пустой зал ожидать королеву. Мои руки по-прежнему были связаны за спиной. Вот только королева все не являлась.
Прошло двадцать минут. Потом сорок. Наступила тишина. Сколько еще ждать? За возвышением в другом конце комнаты находились два прохода. Я ждал, что кто-нибудь придет, но никто не приходил.
– Где королева? – крикнул я.
Ответа не последовало.
Я кричал, требуя, чтобы кто-нибудь явился ко мне. Вдалеке послышался детский плач, а потом и шаги. Громкие, сердитые. Плач прекратился, но тут же в комнату ворвался мужчина. Его горящие голубые глаза устремились на меня. Он спустился по ступенькам, пересек комнату, схватил меня за рубашку, едва не свалив с ног. А потом прижал меня к себе так, что мы уставились друг другу в глаза.
– Королева придет, когда сможет, но если ты еще раз разбудишь мою дочь, я сниму твою голову с плеч. Понял?
– Кто ты? – спросил я.
– Человек, который мало спал в течение последних сорока восьми часов. Но для тебя я король Джексон.
Король Далбрека. До меня доходили слухи о нем – еще одна двенадцатифутовая легенда с характером. Но сейчас он напоминал измученного, обезумевшего мужчину. Он отпустил мою рубашку, толкнув меня.
Я услышал шарканье. Мы оба повернулись.
Из правого прохода вышли четверо солдат, судя по форме, офицеры Далбрека, а за ними – еще офицеры, но уже венданские. Среди них был и Гриз. Они выстроились на возвышении, повернувшись ко мне и держа мечи наготове. Я вдруг задумался о надвигающейся казни.
Раздался звук шагов, более тихий, и из противоположного прохода вышла женщина с ребенком на руках. Король забыл обо мне и поднялся по ступеням, чтобы встретить ее. Его лицо преобразилось, гнев сменился нежностью. Женщина одарила его ласковым взглядом. Вместе они посмотрели на ребенка, и король поцеловал королеву долго и неторопливо, будто меня здесь вовсе не было.
Королева Венды, Джезелия, та самая, которая держала в руках мою судьбу. Она оказалась моложе, чем я думал, и более кроткой и спокойной, чем я ожидал. Может быть, в конце концов, все пройдет не так плохо? Королева передала ребенка королю, и он прижал дочь к себе, поглаживая пальцами щеку.
Королева повернулась ко мне, и в одно мгновение мягкость исчезла. Мечтательные глаза, которыми она смотрела на малыша и короля, стали жесткими, острыми. Передо мной стоял монарх, не терпящий глупостей. Она подошла к краю возвышения, уверенно ступая, и раздраженно вскинула бровь.
– Так это ты поднимаешь шум.
– Я патри Дозора Тора, и я требую…
– Поправка, – перебила она. – Ты мой пленник и…
– Что мне сделать? Поклониться? Потому что я этого не сделаю. Моему королевству много веков, и оно появилось задолго до того дня, как в вашем был заложен первый камень. Так что…
Она взмахнула рукой и покачала головой.
– От тебя много проблем, ведь так?
– Мне обещали, что я смогу высказаться.
– Сможешь. Но первой буду говорить я, потому что я королева, которая только что прошла через двадцать часов родов… И у меня есть меч. – При ней не
