Никогда не называй меня так - Юлия Ветрова
Артефакты эпохи последней войны — дневник Эсте и чёрный блестящий камень, в котором таился дух могущественнейшего из всех мертвецов — Руэри отыскал в доме Вечных Льдов. Но хотя исследования Эсте добавили в его арсенал добрый десяток новых боевых приёмов, дневник не раскрыл тех тайн, над которыми они с Сигдхой бились не первый год. Юная Эсте ничего не знала о сущности разрывов, а зрелый Косерел оказался слишком несдержан, чтобы Руэри смог добиться от него каких-либо пояснений в этой области. Руэри требовалось ещё что-нибудь. И Косерел дал ему подсказку, где искать — в бастионе, где они с Эсте провели свои последние
дни.
—Почему ты её убил? — спросил Руэри, раздвигая ветви деревьев и пробираясь к заросшим кустарником воротам старой башни.
Он не в первый раз задавал этот вопрос, но Косерел всегда молчал. Руэри тоже был упрям, хотя ответа уже и не ждал.
Он не поверил собственным ушам, когда у самого входа в башню голос Косерела произнёс:
—Потому что для того, чтобы вернуться — нужно пожертвовать самым дорогим. Руэри вздрогнул. Ему мучительно захотелось заглянуть наставнику в лицо. Но у
Косерела не было лица.
—Абсурд, — остановившись, произнёс Руэри. — Нельзя пожертвовать самым дорогим. Если ты готов пожертвовать самым дорогим ради того, чтобы жить — значит оно ничего и не стоило для тебя.
—Может и так, — Косерел в его голове хмыкнул. — Жизнь вообще смешна.
Он помолчал, и Руэри уже решил было, что разговор окончен, когда Косерел
внезапно продолжил:
—На самом деле в этом куда меньше поэзии, чем кажется на первый взгляд. Взрыв, который необходим, чтобы прорвать Завесу, требует огромной мощи, вот и всё. Никакие энергетические заклятия не дадут достаточно концентрированный всплеск. Только эмоции. Только воля. Ненависть. Боль. И может быть ещё — страх. Отдай бездне то, что больше всего боишься потерять — и ты вернёшься назад.
Руэри не стал отвечать. Он миновал ворота и, пробираясь между обвалившихся камней, поднялся на второй этаж. Здесь не было потолка и одной стены, а всё, что находилось в комнате, превратилось в пепел и прах.
—Осторожно! — проревел Косерел у Руэри в голове, когда что-то хрустнуло у варлока под ногой. Руэри опустил взгляд и увидел, что это — человеческая кость.
ГЛАВА 61
—Не поздно ли ты спохватился? — спросил Руэри, но ногу от пожелтевшей костяной руки, тем не менее, всё же убрал. — Это здесь?
Руэри огляделся по сторонам.
Косерел не ответил, но обстановка комнаты и без того говорила о том, что некогда это место служило лабораторией, а разломы в стенах — что здесь проводился энергоёмкий и разрушительный ритуал.
Тут и там виднелись человеческие кости. Их было так много, что Руэри усомнился — сможет ли отделить от остальных тот скелет, который искал Косерел.
—Да, — наконец ответил Ревенант. — Но это ещё не всё. Сделай, что я говорю и я тебе покажу.
Руэри кивнул.
Косерел никогда не показывался ему — Руэри не знал, не хотел или не мог. Но в чём Руэри был точно уверен, так это в том, что сам Ревенант отлично видит и всё, что находится кругом, и выражение его лица, и этот кивок.
Иногда Руэри задавался вопросом — почему Косерел не пытается обрести плоть? Вначале Руэри думал, что просьбы древнего некроманта направлены именно на это, но чем дальше, тем меньше он понимал в его желаниях.
—Во-первых, — продолжил Косерел. — Собери её скелет. Сложи в гроб и возведи костёр.
Руэри ответил ещё одним кивком. Он собирался было спросить, как отличить части нужного тела от остальных, когда Косерел произнёс несколько слов на древнем языке.
Руэри повторил за ним, и часть останков, разбросанных по комнате, замерцала слабым жемчужным светом.
—Давай, — повторил Косерел.
Руэри принялся за дело. Через час он уже складывал поленья под самодельным саркофагом.
—Пламя должно быть мощным, — предупредил Косерел. — Направь в него всю свою волю. Пусть взметнётся до небес.
И Руэри сделал всё, что мог. Приложил всю ту силу, которую Косерел помог ему обрести.
Зелёные языки завесного пламени заплясали на досках гроба, рванулись к самому небу. Пламя яростно бушевало, пожирая жертвоприношение, и только когда гореть было уже нечему, Косерел скомандовал:
—Теперь ищи!
Руэри без труда догадался, чего от него хотят. Подобрав рогатину, он приблизился к кострищу и принялся разбрасывать в стороны угли. Косерел тихо шипел, недовольный его небрежностью, и тогда Руэри замедлял движения.
—Ничего нет, — тихо сказал он.
Косерел молчал.
Сожжённые кости стали прахом, но прахом настоящим, ничего общего не имеющим со словом «прах», которое подразумевал Косерел.
Руэри уже начинал подозревать, что больше он не услышит голос наставника, когда тот заговорил:
—Хорошо. Мне надо подумать. На первом этаже есть комната, её не тронул взрыв. Можешь переночевать там.
Оглядываясь по сторонам, Руэри понимал, что вовсе не хочет ложиться спать в этом месте. Но альтернативой была бы лишь ночёвка под открытым небом — и всё равно по соседству с этими недружелюбными на вид руинами. Потому он решил, что снявши голову по волосам не плачут, и направился к дверям башни.
И всё же, когда на руины опустилась ночь, уснуть он никак не мог. Долго глядел на призрачные огоньки звёзд, расцветавшие в черноте неба. Потом встал. Подошёл к окну и начертил руну «взора». То был редкий случай, когда заклятие сразу же ему удалось.
Руэри увидел Айрен, поникшую, с ссутуленными плечами и опущенной головой. Белый в яблоках конь медленно нёс её вперёд. Множество носилок и телег катились следом.
—Что там произошло? — почти инстинктивно выдохнул Руэри.
—Идиоты, возомнившие себя варлоками, попытались закрыть Разрывы раз и навсегда, — фыркнул Косерел. По голосу Руэри чувствовал, что тот подавлен и зол.
— Пятеро самых главных идиотов остались лежать на поле битвы в собственной крови.
—Пятеро? — переспросил Руэри.
—Потом поговорим. Иди спи.
Как ни старался Руэри, ничего другого от Косерела ему добиться не удалось. Поэтому, в конце концов, он вернулся в постель и всё-таки уснул.
Наутро Косерел немного оживился. Достаточно, чтобы подсказать Руэри, где можно раздобыть немного дичи. А после завтрака отступник под руководством своего призрачного спутника стал спускаться по винтовой лестнице в подвал.
Он долго
