История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
– Зачем ты рассказываешь мне об этом?
– При всей его слабости никому из игроков нельзя забирать короля, именно эта фигура стоит на шахматной доске вплоть до окончания партии.
– Ну и…
– В таком случае можно подумать, что король – бесполезная фигура, поставь на его место пешку, и никто не заметит разницы, но при этом его цена на доске является наивысшей.
– Ты договорила?
– Я лишь хочу сказать, что в начале партии король никогда не принимает участие в игре, так как, по сути, ничем не отличается от обычной пешки, в то время как королева и другие отчаянно борются за его позицию. Но знаешь, когда в игру вступает сам король? Когда опасности для фигуры больше нет.
– Что ты имеешь в виду?
– Разве ты не хотел, чтобы я замолчала?
– Но ты упрямо продолжала говорить.
– Я имею в виду, что за ценой и силой короля нет никакого фундамента, без пешек, королевы и других он обречен. Но стоит ему понять, что никто не противится его воле, и он сам становится достаточно активным. Разве наш «король» сейчас не действует так же?
– Я, кажется, наконец уловил ход твоих мыслей.
– Смешно сравнивать Иошихиро с фигурой королевы, но все же, подавив восстания и утвердив свою позицию на шахматной доске, наша фигура утратила соперников. Теперь «король» чувствует себя в безопасности и может свободно передвигаться. – Рика без остановки переставляла фигурки. – Он продолжает прощупывать почву и, вероятно, осознает собственную безнаказанность. И выходит, что ладья в виде Нины ему теперь неугодна, да и прочие пешки становятся бесполезными. – Она объявила мат белому королю и на мгновение замерла.
Таро наконец появился из узкого прохода, и, судя по виду, далось ему это очень нелегко. Он нервно прокашлялся, обращая на себя внимание, но Рика неотрывно смотрела на шахматную доску. Она ударила по фигурке короля, та упала на землю и с грохотом покатилась вперед.
– Да что с тобой такое? – возмутился Акио.
Фигурка так и катилась по полу, хотя давно должна была остановиться. Так что все трое, переглянувшись, кинулись за ней. Они миновали несколько узких коридоров и наконец вышли в огромную пещеру, залитую светом кристаллов. Вся обвешанная человеческими куколками, она выглядела в точности как в иллюзии Акио.
– Так ты правду говорил? – удивилась Рика.
– Я предпочту просто не замечать тебя, – устало отмахнулся он, оглядываясь.
– Но что это нам дает? Мы нашли гнездо побольше, но где хоть какая-то зацепка?
– Нам нужно внимательно все осмотреть, – вмешался Таро. – Ничего не трогай! – приказным тоном обратился он к Рике.
Они разошлись в разные стороны и стали осматривать территорию. Холодный и сырой воздух пещеры наполнял легкий запах лечебных трав, который исходил от куколок. Акио обратил внимание на паутину, которая сплетала коконы между собой, и, подняв голову, пытался отследить глазами все пути, по которым перемещалась энергия, пока не обнаружил нечто странное.
– Вон там. – Он указал пальцем на крайний кокон в левом углу. – Все паутины сходятся на нем.
– Отлично. – Рика улыбнулась, но Таро отговорил ее от необдуманных действий.
– Паутина здесь другая, в прошлом гнезде она вытягивала жизненную энергию, а тут она ее отдает. Присмотритесь к пульсации:
– Такого я еще не видела… Да и ладно. – Легкомысленно пожав плечами, Рика кинулась вперед, но Таро вновь дернул ее за плечо.
– Прости, – извинился он за грубость. – Давай я попробую ее снять?
– Без проблем. – Она улыбнулась и уселась на холодную землю.
Акио сел рядом, осторожно осматриваясь по сторонам. Таро ловко взбирался по каменным выступам на стенах, которые ломались под его весом, и наконец добрался до нужной куколки. Выпустив поток огня сквозь пальцы, он собирался порвать паутину, но передумал. Направляя огненное лезвие к плотному белому покрытию кокона, он нервно выдохнул и попытался разрезать его.
Город Мару, это же время
Иошихиро старался сосредоточиться на ежедневной рутине, но его мысли все чаще улетали к трем людям, к каждому из которых он не должен был питать теплых чувств, но упрямо продолжал это делать.
Некогда близкий друг.
Брат, который с детства не скрывал к нему презрения.
И незнакомка, отвергнувшая его.
От них не было вестей уже несколько дней, лишь краткое послание от служащих, которые утверждали, что его брат разгуливал пьяным в опасных местах. От волнения Иошихиро не находил себе места. При взгляде в сторону привычно стоявшего рядом бокала его начинало мутить, так что он предпочитал воздерживаться от вина и вновь старался вникнуть в текст прошения. Он отвлекся на бесцеремонно открывшуюся дверь кабинета.
– Дорогой, император прибыл. – Шизу вежливо поклонилась, опустив взгляд.
– Император? – Бровь Иошихиро удивленно приподнялась. Его никто не уведомлял о приезде Масаши, он даже на миг задумался: а не потерял ли он весть в пьяном забытьи?
– Да, ожидает в гостевом зале.
– Я сейчас подойду.
Заставлять императора ждать – дурной тон, но Иошихиро никогда не старался быть с ним вежливым. Он пытался подавить тревогу и не думать, что могло произойти с этими тремя. Неужели они уже выдали себя? Осушив нежеланный бокал до дна, Иошихиро все же направился в гостевой зал. Масаши ждал его с привычным спокойным лицом и легкой улыбкой.
– Рад тебя видеть.
– Что привело тебя сюда? – Иошихиро сел напротив императора и скрестил руки на груди.
– Как обычно груб, друзья себя так не ведут.
– Ты мне не друг. Что тебе нужно?
– Жаль. Наши отцы были буквально назваными братьями, а ты даже здороваться со мной не желаешь.
– Мне достаточно игры на публику, сейчас ты в моем доме, здесь нет посторонних.
– Ты меня разочаровываешь, но если твой тон станет чуточку вежливей, возможно, я передумаю.
– Передумаешь? – Иошихиро ненавидел эту привычку Масаши. Император говорил фразами, которые просто необходимо было продолжить, и долго ждал, когда кто-то самостоятельно догадается закончить его мысль.
– Если я тебе не друг, то кто? – Перестав улыбаться, Масаши привел себя в более привычный для Иошихиро вид – абсолютно не заинтересованное лицо со стеклянными глазами.
– Неужели ты пришел выяснить, являешься ли важнейшей частью моей жизни? Если так, то я вынужден тебя разочаровать.
– Не верю, ты просто скрываешь истинные чувства.
Кадык Иошихиро нервно дернулся. Все его тело покрывали печати клятвы, заключенной с человеком напротив, и печать на шее ничем не отличалась от ошейника.
– Я пришел сюда, потому что у меня есть для тебя особая работа. – Тон Масаши вновь стал холодным. – Кто та
