Диана Гамильтон - Под угрозой жантажа

– Знаю, ты имеешь дело с мерзавцем. Но, полагаю, ты многим обязана моим родителям, не так ли?

Доминик отвернулся и быстро зашагал к своему красному «порше».

Селина раздраженно откинула с лица растрепавшиеся от ветра волосы рукой, затянутой в кожу перчатки. Ни к чему напоминать, скольким она обязана своим тете и дяде. Конечно же, она займется Адамом Тюдором, если понадобится. Но Селине было бы гораздо легче, окажись Доминик рядом с ней. Его отговорка совсем не убедила ее. Не было никакой необходимости торопиться в главный офис. Работа сети магазинов отлажена. Казалось, он просто не хочет – или боится – встречаться со своим сводным братом.

Да и она сама тоже как будто страшится свидания с Адамом Тюдором, подсказывал внутренний голос. Боится своей реакции на него. Ерунда, старалась она убедить себя. Селина расправила плечи и направилась к месту, где был припаркован ее «вольво». Каблуки ее кожаных сапог решительно застучали по асфальту. Она уже не маленькая девочка, на его уловки не поддастся, хоть он, похоже, и считает себя донжуаном.

Селина сообщила Мэг, что сегодня вечером она принимает в доме гостей. Здесь она будет чувствовать себя гораздо увереннее. Экономка немало удивилась решению девушки. Сейчас, в такое время, – и устраивать в доме вечеринку?

– Всего лишь деловой ужин. Не готовь ничего особенного, нет необходимости пытаться произвести впечатление, – дала она указания экономке.

Да, вот именно, не слишком приятный деловой ужин, напомнила она себе. Селина, как ни старалась, не смогла уложить непослушные волосы в пучок, а потому просто тщательно расчесала их щеткой.

Она продуманно оделась. Выбрала для вечера строгое темно-синее шерстяное платье. Девушка и не догадывалась, как изумительно выглядит в нем. Строгие линии платья подчеркивали ее стройность и не скрывали чувственных изгибов тела. Странно, она вовсе не стремилась привлечь внимание Адама. Но уже было слишком поздно менять костюм. Стрелка часов приближалась к восьми, и самолюбие не позволяло Селине заставлять гостя ждать. Еще подумает, что она прихорашивается специально для него.

Спускаясь по лестнице, Селина услышала звонок в дверь, и ее сердце подпрыгнуло. Мэг уже пересекала мягко освещенный холл, чтобы открыть дверь. Селина никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. Однако постаралась взять себя в руки и гордо вскинула голову. Голосом, лишенным эмоций, она произнесла:

– Возьми пальто мистера Тюдора, Мэг. Мы будем ужинать через полчаса.

Несколько снежинок таяло на плечах его мягкого овечьего полушубка. Селина проводила глазами Мэг, которая повесила его одежду в резной дубовый шкаф. На улице шел снег. Как удачно для нее!

– Поужинаем здесь. Погода слишком скверная для того, чтобы выходить на улицу.

Она проклинала себя за то, что оправдывается, и покраснела от смущения. А Адам Тюдор, довольно улыбаясь, произнес, растягивая слова:

– Расслабьтесь. По мне – это замечательная идея. Ужин в пустом доме один на один с прекрасной женщиной – что может быть лучше?

Ах, негодяй! Это ж надо вообразить себе такое! Что ей не терпится остаться с ним наедине! Самодовольный нахал.

Она поскорее отвернулась, пряча лицо, залитое краской, и направилась в гостиную. Мэг уже разожгла огонь и задернула тяжелые бархатные шторы. Селина наконец сумела справиться с собой и, смело глядя ему в лицо, сказала:

– Не обольщайтесь. Мне придется сообщить вам то, что, по-видимому, лучше сделать без посторонних. К тому же у меня нет ни малейшего желания ехать куда-либо с вами. Хотите шерри?

Селина заметила, как потемнели и сузились его глаза, как гневно сжались губы. Значит, ее колкость задела его. Вот и замечательно, злорадствовала Селина. Но улыбка погасла, стоило ей увидеть хищный блеск его глаз.

– Ах, милочка, вы сами напрашиваетесь! – процедил он и шагнул к ней.

Селина испуганно отвернулась. Ее тонкие пальцы заскользили по холодному графину с шерри. И вдруг девушка почувствовала, что его руки легли ей на плечи и повернули к себе.

– Существует немало способов приручить ведьму, – заверил он и, наклонившись, поцеловал девушку.

Селина отдернула голову и попыталась вырваться, но он крепко держал ее в своих объятиях. Она горела точно в огне. Ничего подобного Селина еще не испытывала. Когда же его язык скользнул между ее губ, эмоции поглотили ее, заглушив голос рассудка, и она со всей пылкостью, на какую была способна, ответила на его поцелуй.

Обвив руками его шею, Селина еще крепче прижалась к Адаму, руки ее скользнули под жакет, ощущая с упоением тепло его тела. Чувства, охватившие девушку, и удивили, и встревожили ее.

Встревожили оттого, что, когда он наконец поднял голову, она едва дышала. Сердце бешено колотилось в груди, глаза с трудом различали что-либо в полумраке комнаты. Пристальный взгляд зеленых глаз медленно перешел с ее приоткрытых губ к сумасшедше колотящемуся у основания шеи пульсу и вниз, к груди.

Руки Адама неспешно проследовали за глазами. Селину охватило волнение, когда подушечки его длинных пальцев опалили огнем ее шею, проскальзывая в вырез платья…

Селина боялась подумать, куда бы завела ее эта чувственная игра, если бы Мэг не открыла дверь и не возвестила:

– Ужин готов, мисс Селина.

Девушка была даже благодарна Адаму за то, что он повернулся лицом к двери, защищая ее от проницательных глаз экономки. Кое-как, непослушными пальцами она старалась оправить платье. Когда же он шагнул в сторону, Селина поймала на себе укоризненный взгляд Мэг. Щеки девушки полыхнули малиновым пожаром, и она залепетала что-то бессвязное. Селина была слишком занята попытками совладать с собой. Она вела себя крайне постыдно, позволив Адаму так вести себя.

– Вы не поверите, снег идет все сильнее и сильнее. Я думала, мне следует предупредить вас, – проговорила экономка.

– Благодарю. – К Адаму Тюдору быстро вернулось самообладание. Он добавил: – Мы сейчас придем.

Одной рукой он непринужденно взял девушку за локоть, мягко подталкивая ее к выходу, а она все никак не могла забыть его непростительное поведение.

Селине уже почти удалось это сделать, когда Мэг исчезла из комнаты. Девушка остановилась, вырвала у Адама свою руку и, не отваживаясь взглянуть на него, заявила:

– Вы вели себя совершенно возмутительно. Никогда, никогда больше не прикасайтесь ко мне!

Вздернув подбородок, она вышла из комнаты, чуть покачивая бедрами. Она поняла, что он направился за ней, услышав шорох за спиной. Еще не успокоившись, она помедлила в дверях столовой и обернулась. Он стоял прямо за ней.

Глаза его смотрели холодно и чуть насмешливо.