Виктория Уолтерс - Вторая любовь всей моей жизни
Но как же это сделать?
Следующим утром я чуть не поддалась искушению проигнорировать звенящий рядом телефон. Номер оказался незнакомым, и сердце сразу же тревожно забилось. Меня все еще преследовал страх получить плохие новости. Однако, когда я узнала, что мне звонит Хэзер из картинной галереи в Плимуте, сердцебиение участилось уже по другой причине.
– Роуз, я решила позвонить вам, потому что в июне один мой друг собирается устроить пленэр в горах в Шотландии. Сам он невероятно талантлив, и с ним будет группа одаренных художников. Думаю, вам бы очень пошло пользу участие в таком событии. Ваш… друг… – кажется, его зовут Роберт? – заходил в мою галерею и показал мне ваши работы. Я считаю, у вас есть большой потенциал и там вы сможете создать нечто прекрасное. У Дэна большой опыт в том, чтобы научить художников вкладывать эмоции в свои работы. Вы вряд ли сможете не проникнуться вдохновением этих людей и природы вокруг.
Она сказала, что пленэр организовывает Дэниэл Смит, английский художник, чьими работами я восхищалась многие годы. У меня в гостиной даже висела репродукция одной из них – портрет женщины, лежащей на диване. Даже сквозь полотно чувствовалась любовь, которую он испытывал к натурщице.
Я не могла поверить, что мне предложили не только встретиться с ним, но и взять у него урок.
– Конечно, он очень разборчив в отношении участников его пленэров, но моему суждению доверяет и, уверена, с радостью примет вас. Что скажете? – У Хэзер была такая бойкая манера речи, что было ясно – эта женщина получает от жизни все, что захочет. Я почувствовала некое благоговение перед ней.
– Могу я… подумать над этим предложением?
– В группу уже набрано максимальное количество участников, какое обычно позволяет Дэн, поэтому мне понадобится еще какое-то время, чтобы убедить его разрешить вам участвовать. Так что не затягивайте. Это реальный шанс.
Ее слова, словно эхо, повторяли сказанное Робертом. Однако я продолжала лежать в постели еще долго после того, как она повесила трубку, раздумывая над тем, готова ли я воспользоваться шансом.
Весь день я не могла отделаться от мыслей о Роберте и своем искусстве. Я едва дождалась времени, когда нужно собираться на работу, чтобы отвлечься от этого. Но, увидев Эмму, я не смогла сдержаться, потащила ее на улицу и выложила все.
– Подробности! – потребовала она, потряхивая бутылочкой кетчупа.
Я оглянулась, чтобы убедиться, что нас некому подслушивать.
– Я… в общем, Роберт, он… мы…
– Вы переспали? – взвизгнула она с такой силой, что взбодрила бы всех собак в округе.
– Нет, конечно, но… он поцеловал меня, – прошипела я и сразу же закусила губу. – Он попросил прощения, а я велела ему уйти. А теперь не знаю, что и думать и как себя вести, – скороговоркой выпалила я.
Она на мгновение внимательно взглянула на меня.
– Так, а позволь-ка узнать, тебе понравился поцелуй?
Закрыв глаза, я вновь ощутила прикосновение губ Роберта. Я могла поклясться, что мои губы все еще горели после этого.
– Да, но…
– Что – «но»? Вы поцеловались, и что с того?
– Но я о нем с тех пор не слышала и его не видела.
– Еще услышишь, – уверенно заявила Эмма. – Он хороший парень. Наверняка волновался, как ты относишься к тому, что произошло. Он вернется. Ты ему действительно нравишься.
– Я должна испытывать угрызения совести? – поинтересовалась я.
Эмма решительно замотала головой:
– Ни в коем случае. Ты, как никто, заслуживаешь счастья и должна делать то, что тебе это счастье приносит. Роберт шикарен – надо это признать, – и он будет здесь все лето. Он не обязательно должен стать любовью всей твоей жизни, Роуз. Время покажет. Если тебе приятно его целовать и ты хочешь повторить, сделай это, если нет – то нет. Мне кажется, ему небезразличны твои чувства и он своими действиями не причинит тебе неудобств.
Она погладила меня по руке и продолжила:
– Подходящего момента не будет никогда. Ты всегда будешь переживать, что еще слишком рано, ты всегда будешь вспоминать Лукаса – это совершенно естественно. Но новый человек в твоей жизни не отнимет того, что у тебя было с Лукасом, и ты это знаешь.
Я кивнула. Так и есть.
– Ты бы подумала, что поцелуй понравившегося парня должен сделать тебя счастливой?
Она улыбнулась.
– И сделает! Просто позволь этому произойти.
Нас прервал Джо, интересуясь, чем мы заняты. Пора было открывать бар, поэтому я не успела рассказать Эмме о предложении Хэзер.
Первым посетителем оказался Роберт. Он наблюдал за мной из дверного проема с таким лицом, как будто не был уверен, хочу ли я, чтобы он зашел. Почти бессознательно я улыбнулась ему, и он с явным облегчением улыбнулся в ответ. Я вышла навстречу на середину бара.
– Прости меня, – одновременно сказали мы друг другу.
Роберт откинул назад прядь волос.
– Тебе не за что просить прощения, это моя вина.
Я ощутила укол разочарования: он считает наш поцелуй ошибкой? Но, улыбнувшись, он добавил:
– Не стоило вот так оставлять тебя одну.
– Это мне не стоило тебя отпускать, – мягко возразила я, слегка смутившись.
Почувствовав необходимость сменить тему, я рассказала ему о звонке Хэзер и приглашении на пленэр.
– Не знаю, что и делать.
– Никто за тебя не решит, Роуз. Знаю, звучит ужасно клишированно, но ты должна просто слушать свое сердце.
Эмма принесла Роберту выпивку, меня позвали к одному из столиков, поэтому нам пришлось попрощаться. Однако я чувствовала на себе его взгляд через весь зал – я и сама беспрестанно исподтишка наблюдала за ним. Его слова звучали у меня в голове всю ночь напролет.
Слушать свое сердце.
Я понимала желание моего сердца, но сама мысль о его исполнении приводила в ужас.
Глава 15
Следующие пару недель мы с Робертом проводили много времени вместе, но он ни разу не предпринял попытку снова меня поцеловать. Меня это несколько разочаровывало, но в то же время я получала удовольствие просто от того, что он рядом, и меньше всего мне хотелось торопить события. Оставалось надеяться, что он не жалеет о случившемся. Как-то раз он позвонил и объявил, что меня ждет сюрприз, и мы договорились, что он позже заедет за мной.
Перед этим я заскочила к Глории и Грэхему на воскресный ланч. Было немного странно знать, что между мной и Робертом что-то есть, и не понимать, захотят ли они знать об этом.
– Отлично выглядишь, – констатировала Глория, когда я помешивала соус. – Рада за тебя.
Во мне сразу же проснулось чувство вины за то, что последние пару недель я поддерживала с ней связь только за ланчем по воскресеньям, тогда как ранее мы еще и созванивались. Было очень сложно выбирать тему для обсуждения, чтобы не пришлось упоминать о Роберте. Мне казалось неправильным рассказывать что-либо о нем. По крайней мере, сейчас. Они ведь навсегда останутся родителями Лукаса. Но меня преследовало чувство, что я от них что-то скрываю или, более того, лгу им.
– Как вы поживаете?
– Ну, вообще, мы тут получили сообщение для Лукаса на Фейсбуке от одного из ваших старых друзей. Сэм, кажется.
В памяти всплыл образ Сэма с его коротко стриженными колючими волосами. Я кивнула.
– Сэм считал, что от него все девушки с ума сходят. Господи, как же он заблуждался.
Я повернулась к ней.
– Так вы до сих пор просматриваете его страничку?
Сама я не могла заставить себя зайти в свой аккаунт на Фейсбуке после смерти Лукаса. Эмма говорила, что наши страницы пестрели потоками соболезнований, но мне не хотелось их читать и смотреть правде в глаза. Поэтому Эмма благодарила всех от моего имени.
Иногда я читала его старые статусы, улыбаясь, когда он писал глупости, или просматривала наши фотографии, вспоминала, где была сделана та или другая. Но сама я уже долгое время не делала никаких записей. Да я и не знала, о чем писать.
– Он хотел сообщить нам, что собрался жениться и был бы рад, если бы мы пришли. Сказал, что хотел бы, чтобы Лукас был его шафером. Так мило с его стороны подумать о нас.
– Не могу представить, что он женится.
Лукас и Сэм потеряли связь после того, как Сэм уехал из Толтинга на учебу в университет – и так и не вернулся. Однако в школе они были близкими друзьями, и я не сомневалась, что Лукас бы с радостью побывал на свадьбе друга. Иногда, когда все мысли заняты человеком, которого так не хватает, забываешь о том, что вокруг продолжается жизнь.
– И все же я рада, что люди до сих пор помнят Лукаса. Значит, он оставил какой-то след в мире.
Его мать взяла меня за руку.
– Он оставил особый след в нашем мире – и только это имеет значение.
Я взглянула ей в глаза, и у меня в горле тут же застрял комок. Я заволновалась, что вот-вот расплачусь. В самом деле, я была так благодарна за то, что знала Лукаса. Она права: единственное, что имеет значение, – это то, что мы его знали и любили.
Вошел Грэхем и объявил, что скоро начнется какой-то их любимый старый фильм, и Глория занялась картофелем. Я с облегчением вернулась к соусу – благо, было на чем сосредоточиться.
