Кэтрин Гарбера - Любимец фортуны

Его губы на ее губах были жгучи, реальны. Его рука нащупала «молнию» ее платья, и, прежде чем динамики исторгли новую мелодию, она осталась только в трусиках и лифчике. На нем были теперь только брюки.

— Позволь мне посмотреть на тебя, — сказал Генри и отступил на шаг. — Воистину ты сексуальная женщина.

Она покачала головой:

— Не такая, как те, с которыми ты привык иметь дело.

— Нет, ты не такая. Ты еще сексуальнее, потому что ты не играешь в чувства, — ответил Генри. — Ты потанцуешь для меня?

Она колебалась. Ей хотелось зажечь, распалить его так, чтобы он немедленно вошел в нее. И она ответила:

— Да.

— Хорошо. Подожди минуту.

Он оставил ее стоять посреди ее гостиной, освещенной только светом настольной лампы. Он возился с пультом, пока не зазвучала новая песня.

— «Давай продолжим?» — сказала она, смеясь.

— Да, малышка. Покажи мне, что чувствуешь то же, что я.

Астрид откинула голову назад и рассмеялась. В эту минуту она чувствовала себя такой живой! Ее губы сами собой повторяли слова песни, глаза не отрываясь смотрели на Генри. Он откинулся на спинку дивана и приготовился наблюдать за ней, и Астрид, отбросив последние колебания, двигаясь в ритме танца, стала приближаться к нему.

Она оперлась руками о спинку дивана, склонилась к Генри и тихо-тихо запела ему в самое ухо, а ее тело ритмично двигалось вдоль его тела.

— У тебя очень сексуальный певческий голос, — сказал он.

— Правда?

— Да. Почему ты не говорила мне, что умеешь петь?

Она села к нему на колени.

— Потому что я пою совсем не так, как певицы, которых ты слушаешь каждый день.

— Ты поешь лучше, потому что поешь только для меня, — ответил он.

Его руки обняли ее талию, поднялись вдоль ее спины. Она встала, отступила от него на шаг и вдруг поняла, что он успел расстегнуть ей лифчик. Она сбросила лифчик на пол.

И вдруг снова ощутила его прикосновение. Теперь он обнимал ее сильнее, прижимал крепче, так что она вся оказалась в его руках. Его тело двигалось в унисон с ее. Ее груди оказались в его ладонях. Ей казалось, она вот-вот взорвется от желания и страсти.

Его губы коснулись основания ее шеи и осторожно целовали ее, пока их тела двигались в танце.

Она не могла больше ждать и попробовала повернуться в его объятиях. Но он удержал ее за талию сильной рукой.

Зазвучала новая мелодия. Астрид задрожала, чувствуя, что его рука скользит под ее трусики.

Она опять постаралась повернуться, и на сей раз он ей позволил. Она притянула к себе его голову, и ее губы впились в его губы со всей силой ее желания. Ее плоть жаждала его, требовала его. Немедленно!

Она направила их движение к дивану, и он подчинился ей. Ее руки скользнули в узкое пространство между ними в поисках пряжки его пояса, но он остановил ее:

— Еще рано.

— Я хочу тебя, Генри.

— Скоро, малышка, скоро. Но сначала я разожгу тебя.

Она покачала головой, но Генри не обратил внимания. Он опустил голову и стал целовать ее грудь. И она ощутила тепло его дыхания на своих сосках.

Она погрузила пальцы в его волосы, прижимая его крепче к своей груди, всем существом откликаясь на его ласки. Столько времени прошло с тех пор, как мужчина дарил ей ощущения, которые она переживала сейчас?!

— Генри! — Его имя сорвалось с ее губ, и она почувствовала, как его рука, скользнув между ее ногами, потянула ее трусики вниз. Тонкая ткань соскользнула вниз. А он ласкал ее бедра, и эта ласка отзывалась во всем ее теле. Она почти стонала от наслаждения. А его губы уже завладели другой ее грудью и скользили по ней — вверх-вниз, а указательный палец описывал круги вокруг соска.

Она вскрикнула, почувствовав приближение пика наслаждения. Она сжала бедра и впилась ногтями в его плечи.

Мужчина поднял голову.

— Мне нравится ощущать твое приближение, — сказал он. — Это почти так же сексуально, как твое пение.

Астрид никогда не видела ничего более прекрасного, чем этот мужчина, охваченный любовной страстью.

— Пора, — сказала она.

— Пора, — согласился он.

Он поднял ее на руки, отнес в спальню и осторожно опустил на середину постели. Потом сбросил последнюю одежду и предстал перед ней полностью обнаженным. А потом стал склоняться к ней — ближе, ближе, пока они не слились в одно целое, грудь к груди, живот к животу. Она шевельнулась под ним, и он вдруг перевернулся на спину, так что она оказалась поверх него.

Астрид никогда раньше не была сверху и растерялась, не зная, что делать, но, когда он приподнял голову и взял губами ее сосок, она забыла обо всем. Осталось только наслаждение, которое он ей дарил.

Влажное тепло дошло до самой середины ее тела, и она еще теснее прильнула к нему. Он должен войти в нее. Сейчас! Немедленно!

Все это было совсем не похоже на ее прежние сексуальные приключения. Это было мощнее, реальнее. Она призвала на помощь те свои эмоции, которые были отражением только физических ощущений. Она была не готова признать, что это не просто физическая близость. Она не хотела любить Генри — до тех пор, по крайней мере, пока ее тайна остается тайной.

Он был горячий, крепкий и нежный. Пока он целовал ее соски, она ласкала его, ища свой собственный путь к наслаждению. А он, сжимая ее своими сильными руками, следил за движениями ее бедер.

Он проводил руками по ее бокам, узнавал каждый дюйм ее тела. Она чувствовала себя слабой и беззащитной. Она хотела поменяться с ним ролями, но не могла. Его руки, его губы были повсюду, и она слушалась его прикосновений. Она так желала его!

— Генри!

— М-м-м-м, — прошептал он.

— Пожалуйста...

Он обхватил ее, снова прижал ее грудь к своей груди и вдруг перевернулся вместе с ней. Его сильное жаркое тело оказалось поверх ее тела. Она не могла вместить в себя эту волну страсти. Она обвила его бедра ногами, открывая ему путь внутрь себя.

— Пожалуйста, Генри, войди в меня, войди. Сейчас, немедленно.

Генри двигался медленно и аккуратно. Он желал и должен был удовлетворить это желание. Как можно скорее. Он хотел познать ее темперамент целиком, до самой глубины, понять, что надо сделать, чтобы завладеть этой женщиной. И сегодняшняя ночь была только вершиной айсберга.

— Я не хочу больше расставаться с тобой, — сказала Астрид.

— Я тоже. Ты пьешь таблетки?

— Беременность мне не грозит, — сказала она.

— Это хорошо. Потому что, видишь ли, у меня нет с собой презерватива.

— Неужели?

— Я не ношу его с собой постоянно.

— Значит, ты не планировал ничего такого?

— Нет.

— Значит, просто подарок судьбы... — Эти слова вырвались из глубины ее души. Она обвилась вокруг него и ласкала рукой его кожу.

Генри отстранил от себя ее руку, вложил ее пальцы в свою ладонь, поднес к лицу. Она пахла чудесно. Сексом и женщиной. Его женщиной.