Служебное расследование (СИ) - Мира Айрон
Они молчали. Миронов сжимал руку Любы.
— Вы…до сих пор любите жену? — она не могла не задать этот вопрос.
— Нет, не могу любить её, потому что перед моими глазами стоит та картина. Пусть теперь Таню любит кто-нибудь другой. И мне плевать на прошедшие девятнадцать счастливых лет. Я не святой и не великомученик, Любовь Евгеньевна!
— Но вы живёте под одной крышей?
— Нет. Все в курсе нашего развода — и родители, и дети. Правда, об истинной причине я умолчал, и Таня тоже. Кризис как бы. Дети выросли, и рядом ничто не держит. Я снял квартиру, жил там. Новую пока не покупаю, жду развода. Дом, видимо, отойдёт Тане и детям, но это справедливо, мне думается. На свадьбе дочери мы, конечно, изображали семью для родителей Славы и гостей. А в доме я оказался сегодня, потому что Таня и Рома вчера улетели в Европу. У Ромы учёба вот-вот возобновится. Приехал в дом, чтобы остатки своих вещей собрать. А тут такая удача, визит вашей делегации.
…Они проговорили, сидя в ресторане, до позднего вечера. Люба уже волновалась о том, как завтра утром встанет по будильнику.
Потом Миронов довёз Любу до самого дома и пообещал, что скоро приедет для окончания расследования. Но ненадолго, дня на три-четыре. И остановится не в санатории, а в отеле, ведь ему теперь нет нужды «внедряться» и искать изъяны в работе санатория.
Глава шестая
Миронов был очень зол. На окончание служебного расследования в «Ключиках» ему дали всего три дня, причём, за это время он должен был составить и отправить отчёт и провести беседу с руководством санатория. Не потому что было, за что, а профилактическую беседу. На будущее.
Далее сразу предстояла командировка в другой регион, а потом заседание суда по поводу развода.
Больше всего Якову Александровичу хотелось видеть Любовь Евгеньевну, снова говорить с ней, как тогда, в ресторане. Говорить о них, а не о работе. Да что там… Не только говорить с Любовью Евгеньевной хотелось ему, но он прекрасно понимал, что пока даже думать рано о таком. Слишком много нехорошего пока между ними стоит, слишком много мутной воды вокруг. Так начинать отношения нельзя. Нет, только не с Любой, как он про себя давно называл её. Только не с ней. А с другими ничего начинать не хочется, вот в чём дело. Потому нужно запастись терпением и благоразумием.
Люба знала, что Миронов в городе, он приходил к ней в первый день, когда приехал. Сказал, что в следующий раз придёт уже с результатами. Прибыл «ревизор» в понедельник, а сегодня среда. Едва Люба подумала о Якове Александровиче, как он позвонил. Он всегда лёгок на помине. Позвонил из отеля и сказал, что через полчаса будет в «Ключиках».
Люба подошла к зеркалу, критически осмотрела себя. Сойдёт. Кожа у неё смуглая, да ещё летний загар не сошёл. Это по весне, в период авитаминоза, обычно не слишком радостно видеть в зеркале свою бледную физиономию. После лета очень даже ничего. И глаза блестят от радости: Миронов же приедет сейчас.
Хотя чему радоваться? Он сказал, что уже из отеля съехал, сразу из «Ключиков» отбудет в столицу. Его ждут великие дела. Он высокопоставленный чиновник, занятой человек. Его жизнь расписана почти по минутам. Сегодня «Ключики», а завтра он улетит в командировку на Север. Расследование подошло к концу, вместе с их вынужденным общением. Уедет и забудет. А она останется и будет жить. У них разная жизнь. Без точек соприкосновения.
И разная жизнь продолжается.
Примерно через месяц тётя Клава вернётся с дачи до весны. У Саши девушка появилась, Марина, учитель начальных классов. Он её уже в гости приводил, знакомил с Любой. Приятная, глазастая. Добрая, простая, сразу видно, и очень весёлая. Мама у неё тоже учитель, а отец в заезды ездит вахтовым методом, бурильщик. Хорошо, что Сашка такой умный, но в то же время, простой человек. И девушку под стать выбрал.
Владик начал учиться, а через десять дней уже на соревнования поедет. Тренер доверяет ему занятия с малышами, и Влад ребятам кажется непререкаемым авторитетом, буквально полубогом. Ему и лестно, и смешно, — он ведь сам ещё ребёнок.
Жизнь идёт своим чередом… И это прекрасно. Зачастую лучшая новость — это отсутствие новостей.
…- Вот такой отчёт я ещё вчера вечером отправил в министерство, Любовь Евгеньевна. Всё прочитали?
— Да, спасибо, Яков Александрович! Всё прекрасно, и вы ничего не упустили.
— Замечательно, я рад, — кивнул он. — Но я должен сделать ещё кое-что. Считаю своим долгом на будущее оградить вас от необоснованных жалоб и кляуз. Потому, помимо служебного расследования, провёл личное. И мне удалось выяснить источник того негатива, который выплёскивался в анонимных опусах более полугода.
Люба смотрела на него во все глаза. Миронов вышел из её кабинета, а через три минуты вернулся. Следом за ним вошла инструктор по лечебной физкультуре Василиса. Лицо её было непроницаемо. Она без приглашения опустилась на один из стульев, потупившись и перекинув на пышную высокую грудь длинную русую косу. Василиса была настоящая русская красавица, и имя под стать. Молодая, ей не было и тридцати лет.
— Разрешите представить вам, Любовь Евгеньевна, нашего писателя-анонима. Василиса Юрьевна Долгих, инструктор по лечебной физкультуре. Хорошо, что в «Ключиках» есть ещё два таких инструктора, иначе возникли бы трудности, так как Василиса Юрьевна сейчас при мне напишет заявление об увольнении по собственному желанию. Без отработки, с завтрашнего дня. А вы, Любовь Евгеньевна, подпишете. И Василиса Юрьевна сразу будет свободна. Сразу, пока я тут. Трудовую книжку получит по почте ценным письмом. Инструкторы по лечебной физкультуре в вашем городе нужны, я узнавал, так что Василиса Юрьевна не останется без работы. Мы не будем выносить сор из избы, никто не узнает правду об увольнении. А я буду пристально наблюдать за вами, Василиса Юрьевна! Помните об этом, если вам вдруг снова захочется причинить хоть малейший вред Любови Евгеньевне или ещё кому-то. Ясно?
Миронов пристально смотрел на Василису. Та молча кивнула.
А Люба вдруг подумала, что не зря он занимает свою должность. А ещё поняла, почему его дочь так оперативно принесла извинения однажды. Вот каким он может быть… Она его таким не знала. С таким человеком как-то совсем
