Служебное расследование (СИ) - Мира Айрон
— Кто-то остался человеком, а я вот не смогла, да! У всякого свой выбор. Мама занялась поисками хорошего мужа для меня, и так уж получилось, что нашла! Однако ясно было, что у тебя вскоре возникнут вопросы. Моя мама всегда была в очень доверительных отношениях с твоей мамой, так и разузнала о болезнях, которые ты перенёс в детстве. Родители очень любят распространяться о своих детях по делу и не по делу. Свинка эта твоя оказалась буквально находкой. Дальше дело техники. У мамы на ту пору была лучшая клиника пластической хирургии, да и за бугор тогда ещё так активно не ездили по поводу и без. Мама была вхожа в любое медицинское учреждение. К тому же, восемнадцать лет назад было относительно немного клиник, занимающихся твоим вопросом. Мама насквозь видит людей, она безошибочно выбирала из персонала того, кто согласится сотрудничать. К врачам и медсёстрам, естественно, не обращалась, искала сотрудников, менее заинтересованных в репутации и добром имени учреждения. Потому в какую бы клинику ты ни пошёл, результат был бы одинаков. А съездить в тот же Питер ты не догадался.
— Если бы заподозрил, что со мной играют краплёной колодой, конечно, съездил бы. Я знал, что нельзя ограничиваться одним специалистом. Исходил из этого, а не из того, что меня ежесекундно предают и делают из меня дурака.
— Ну а потом, Таня? Ведь вскоре широкое распространение получило ЭКО! Я-то к тому времени выдохся, думать уже о больницах и лечении не мог. Ну а ты? Если бы ты предложила попробовать, я бы согласился, — Миронов пристально смотрел на Таню.
Она молчала, глядя в окно.
— Ты будешь как-то преследовать за всё это нас с мамой? — наконец выдавила она.
— Зачем оно мне сейчас? Я выбрался из мутной воды и даже вспоминать не хочу ни о чём. Ксюша и Рома хорошо ко мне относятся, так же, как и я к ним. Мы с ними не потеряемся. А вы живите дальше свою жизнь с Валерией Дмитриевной.
Миронов попросил у официанта счёт.
— Знаешь, Таня, спасибо! Ты даже не представляешь, насколько я рад теперь, что ты не хотела от меня детей. Потому что никогда и не любила меня. Это я любил. И я благословляю тот день, когда решил сделать сюрприз и без предупреждения прилетел в Болгарию! Тот день положил начало моей новой жизни. Такой жизни, о которой ты не имеешь представления. В которой таким, как ты и Валерия Дмитриевна, нет места.
Миронов расплатился, собрал со стола документы и быстро покинул кафе. Его машина была припаркована во дворах, и он несколько минут ждал Любу, вдыхая и выдыхая морозный воздух, глядя в не по-ноябрьски ясное небо. Ясное, но видно, что скоро сумерки. Скорее бы приехать домой к Любе! Пить чай в её тесной кухоньке и слушать рассказы Сашки, Марины и Влада о том, как прошёл их день.
Задумавшись, он не услышал, как подошла Люба. Понял, когда она обхватила его за пояс и прижалась лицом к его плечу. Миронов стиснул её в медвежьих объятиях.
— Расстроился и устал, — констатировала она.
— Я домой хочу, родная! Пойдём в машину.
* * *
Спустя восемь месяцев
— Да тихо ты, Влад, — громко шептал Сашка. — Разбудишь же!
— Да сам ты тихо, шепчешь, как орёшь!
Братья спорили, стоя у маленькой кроватки с ярко-синими бортиками и балдахином. В кроватке спал их младший брат, Женя. Он приехал с мамой из роддома только третьего дня, но уже привык и обосновался в квартире родителей. Правда, пока больше всего его интересовала мама и её молоко, а не большие мужчины, постоянно снующие вокруг, но видимо, так надо, чтобы они сновали. Маме нравится, а значит, и он, Женя, рад.
Люба и Влад переехали в Москву в конце ноября, когда Миронов купил квартиру. Яков и Люба тут же поженились. Приглашённых было немного: родители и дети Миронова, тётя Клава и Риф Рустамович, Сашка с Мариной, Влад и Ярославна со Степанычем. Посидели в хорошем ресторане, потанцевали, посмеялись от души.
Влад поступил в гимназию и в новую спортивную школу. Если к гимназии привыкал долго и выправил оценки лишь к концу учебного года, то в спортивной школе очень быстро оказался на хорошем счету, и ему опять доверяли тренировать малышей!
Люба уволилась из «Ключиков», она не хотела ежедневно проводить в дороге по нескольку часов, рисковать своим положением.
Сначала Яков хотел, чтобы Люба вообще не работала, — всё равно скоро в декретный отпуск. Люба не согласилась на такой вариант, она не привыкла просто так сидеть дома. Тогда Яков предложил ей пойти работать в хорошую частную клинику, но Люба напомнила ему его же слова. Когда-то он сказал, что такие врачи, как Люба, очень нужны в системе здравоохранения. Яков сдался, и Люба устроилась врачом-гастроэнтерологом в ближайшую к дому поликлинику. Она ходила на работу пешком, настолько рядом была больница. УЗИ пока не делала, из-за беременности.
Сашка и Марина продолжали жить в своём городе. Сашка поступил на заочное отделение в один из технических ВУЗов, а Марина пошла на повышение в своей школе, стала завучем.
Домофон замигал: звуковой сигнал отключали, когда Женя спал. Тётя Клава и Риф Рустамович приехали знакомиться с внуком.
Миронов, стоя у кроватки, обнимал Любу за плечи. Женя открыл глаза, пока ещё недостаточно ясные.
— Отцовские глаза-то будут, когда совсем ясно начнёт смотреть! На Якова похож Женечка! — воскликнула тётя Клава.
— Да поменяется ещё, — хитро улыбнулась Люба. Она нарочно немного поддразнивала Миронова, который безмерно гордился тем, что сын похож на него.
— Настолько, чтоб стать черноволосым и черноглазым, всё равно не поменяется, — парировал Яков, прижимая Любу к себе ещё крепче. И вообще, не все дети меняются, не надо…
— …обобщать? А я как раз собиралась! — Люба потёрлась макушкой о плечо мужа.
Конец
