Служебное расследование (СИ) - Мира Айрон
— А до этого всё шло просто прекрасно?
— Да. Вот, — Люба показала руку с кольцом. — Предложение сделал. Сразу познакомился со всеми моими, а меня заново познакомил с дочкой. Сын в Европе пока, учится. Сам говорил с Владиком и Сашей по поводу переезда в Москву. Саша с Мариной решили тут остаться пока, а Влад согласился. И что я всем теперь скажу?! — голос у Любы сел, из глаз брызнули слёзы.
— Да погоди ты! Об этом и думать не стоит пока! Почему сразу надо настраиваться на негатив, а, подруга?
— А как тут быть оптимистом, Ярославна, когда он пропал? Исчез! Не хочет даже говорить!
— Допусти такую мысль, Люба, что ему сейчас ещё хуже, чем тебе. И от этого будем плясать.
Люба вспомнила, как смотрел Яков в субботу. Да, ему было очень плохо. Она запереживала с новой силой.
— Я ведь общалась с ним тогда по поводу машины. Он серьёзный, адекватный и разумный человек. Справедливый. Он не мог взбрыкнуть так по-дурацки ни с того ни с сего. У его поведения есть очень веская и вполне конкретная причина.
Ярославна несколько минут молча думала.
— А помнишь, Сашка сказал: «Он Яков, а дочь Игоревна»? — заговорила она вновь.
— Да. Так и есть. Сын и дочь — оба приёмные дети Якова. Дети его жены и её первого мужа. Она была вдовой, когда вышла замуж за Якова почти двадцать лет назад. И он вырастил её детей, как своих. И сейчас с ними продолжает общаться по-прежнему.
— И твоих поддерживать собрался. То есть, дети для него не помеха. Наоборот, он пытается заменить им отца.
— Да, так и есть. Он такой, — с нежностью сказала Люба. — Он другой. Не такой, какие мне раньше встречались. Потому я и в шоке сейчас.
— Ладно, в тебе гормоны правят бал сейчас. На тебя грех обижаться за твою несообразительность и туповатость.
Люба рассмеялась. Как хорошо, что приехала Ярославна! Какое счастье!
— То есть, он спокойно относится к тому, что твои взрослые дети от другого человека, но впадает в ступор от известия, что ты забеременела сейчас. Причём, от него. Очень интересно.
Ярославна ещё несколько минут помолчала.
— Знаешь, Любаш, похоже, кто-то втянул твоего Миронова в очень некрасивую историю. Проще говоря, его ввели в заблуждение. Я уверена. По ходу, их «дружная семья», — тот ещё змеиный клубок. И Миронов угодил туда, как кур в ощип. Но не будем торопить события. Он далеко не дурак, твой Миронов. Свой хлеб с икрой он ест не зря! И в тебя так вцепился не просто так. Он разглядел тебя, почувствовал, понял. А значит, поймёт и то, что ты не могла ему изменить. Так что жди его со дня на день, появится твой рыцарь. Ручки-ножки твои будет целовать. Вот тогда бери его тёпленького, и пусть всё рассказывает, что утаил от тебя!
— Думаешь, приедет?
— Уверена! И вот что, если понадобится помощь, — по процедуре установления отцовства там, экспертизы всякие, — можешь на меня рассчитывать! Помогу во всём. Но думаю, до этого не дойдёт. Просто на всякий случай информация.
— Спасибо тебе, Ярославна! Что бы я делала без тебя!
— А что там с проверкой в санатории?
Люба рассказала.
— Ай, какой мужчина! — восхитились Ярославна. — Вах, вах! Влюбилась бы, если б не Степаныч! Не ревнуй, это у меня высший комплимент такой просто! А эту…Агриппину Дормидонтовну…может, привлечь за клевету?
— Нет-нет, Ярославна, не надо это ворошить!
— А что, Николенька-то правда неровно дышит к тебе, а?
— Ярославна, я тебя умоляю! Ему бы гарем на пятьсот персон, так он и им бы изменял всем сразу! Как его Дарья терпит?
— Пусть терпит дальше. «Каждый выбирает для себя», — Ярославна подняла бокал.
Они засиделись до глубокой ночи. Уже в два часа соскучившийся Степаныч прислал за супругой машину из Москвы.
…На следующий день, возвращаясь с работы, Люба заметила у подъезда машину Миронова. Ярославна была права. Он приехал. Но вот с чем он пожаловал?
Миронов, видимо, заметил Любу в зеркало, потому что вышел из машины раньше, чем Люба поравнялась с ней.
Увидев по его глазам, что настроен он именно так, как предрекала проницательная Ярославна, Люба уже хотела было сказать что-то вроде: «Откуда это к нам такого красивого дяденьку замело?», но поводов для веселья не было пока. Хотя она очень и очень рада была его видеть. От сердца отлегло, и в то же время его защемило от нежности.
Яков молча схватил Любу на руки прямо на улице, взял у неё ключи и пошёл в подъезд.
— Яша, отпусти! Тебе ещё противопоказано поднимать тяжести!
— Ты сейчас очень льстишь себе, Люба, но так и быть, подыграю, ведь беременных нельзя расстраивать! Своя ноша не тянет, Люба!
Она крепко обнимала его за шею, вдыхая родной и любимый запах.
В дверях их встретил удивлённый Сашка, и Якову пришлось поставить Любу на пол.
— Давно тебя не было, — сказал Сашка, пожимая руку Якова.
— В командировку уезжал, — туманно отозвался Миронов, помогая Любе снять пальто. — Саш, я завтра подгоню машину к тебе в сервис? Что-то мне не понравилось сегодня, когда ехал. Как сказали в кино, «стучит».
— А ты тут будешь утром? Я с утра на ближайшей точке буду как раз.
— Тут буду. У меня отгулы, на три дня приехал.
«Ух ты! Такого ещё не было!». Люба очень обрадовалась. Миронов будет жить у них три дня!
Пошёл первый настоящий снег, крупный, пушистый. Хлопья медленно спускались, слегка кружились в свете фонарей. Люба открыла шторы, и они с Яковом, лёжа на разобранном диване, смотрели за окно. Яков гладил руку Любы, лежащую у него на груди, перебирал пальцы, целовал. Он был счастлив. По-настоящему счастлив. Его счастье было чистым, ничем не замутнённым. С тех пор, как он понял, что ему может лгать кто угодно, весь мир, но только не его Люба, состояние счастья не проходило. Он не хотел ни в чём разбираться. Он был уверен, что Люба носит его ребёнка. Он даже знал, чувствовал, что это мальчик. Маленький мальчик, его и Любы.
И обо всём этом он говорил сейчас, а Люба слушала, улыбаясь.
— Я всегда мечтал о детях. У меня не было ни брата, ни сестры, и в детстве я нянчился со всеми малышами во дворе. Соседские мамочки доверяли мне коляски с младенцами, а сами уходили в магазин. Не то что бы помешан был, но очень любил маленьких.
— Хочу объяснить тебе мою первоначальную реакцию. И прости меня, прошу! Наказал
