Служебное расследование (СИ) - Мира Айрон
— То есть, он не прочь? Так я и знал! — пробормотал Миронов. — Дыма без огня не бывает! Всё же причина анонимок связана с ним, я уверен! Подумайте на досуге, Любовь Евгеньевна! Может, его супруга так вас ненавидит?
— Хорошо, подумаю, — сказала Люба, чтобы не спорить на эту скользкую тему. Не могла же она сказать, что именно Дарья сообщила Коле о грядущей проверке в санатории и об анонимках. Вряд ли она пустилась бы на такие сложные многоходовки. К тому же, наверняка Дарья знает обо всех интрижках мужа, если даже Люба знает. Земля слухами полнится. А значит, Дарье прекрасно известно, что с Любой у Коли ничего нет.
— И как вы…с тех пор совсем одна? Всегда?
— Вы хотите знать, были ли у меня романы за эти двенадцать лет? Яков Александрович, я не святая и не великомученица.
Он усмехнулся как-то невесело и опустил глаза.
— Могу лишь сказать, что не слишком часто. Свободных мужчин моего возраста практически нет, только разведённые. Как-то ни с кем не сложилось серьёзного. Под кожу никто не смог проникнуть.
Миронов кивнул. Он хорошо это понимал.
Они помолчали. Люба смотрела на Миронова. Красивый и задумчивый. Он всё больше нравится ей. Плохо, очень плохо. Нельзя.
— Вы всё узнали обо мне? Я к тому, что долг платежом красен, — насмешливо сказала Люба.
— Почти всё. Если что-то ещё вспомню, спрошу, Любовь Евгеньевна. Теперь предлагаю заказать десерт, чтобы немного подсластить мой рассказ. Выбирайте для меня и для себя. Лучше опять одно и то же, мне очень нравится, когда вы за солидарность, — Миронов, улыбаясь, протянул Любе десертное меню.
…- Меня зовут Яков Александрович Миронов, мне сорок три года. Родился, вырос и всегда жил в Москве. У родителей я один. Мама ваша коллега, врач, только терапевт. Отец учился на инженера, всю жизнь работал на заводе, потом возглавил предприятие. Сейчас родители оба на заслуженном отдыхе, практически постоянно живут в Болгарии. Я учился на санитарного врача и даже начинал работать, но вскоре оказался на службе в министерстве.
— Вот так взяли и оказались? Расскажите, в чём ваш секрет? Как можно оказаться на службе в министерстве?
— Как вариант, удачно жениться.
— Ну конечно, я могла бы сама догадаться! — Любе даже смешно стало.
— Любовь Евгеньевна…
— Не обобщать? А я как раз собиралась.
— Вот и зря! Потому что я всегда любил свою жену!
«Почему в прошедшем времени? И где колечко?».
— Мою жену зовут Таня. Её отец давно являлся высокопоставленным чиновником от медицины. Мать одна из первых в стране открыла клинику пластический хирургии. Тесть на пенсии сейчас, а тёща до сих пор работает. Когда мой отец возглавил завод, он запретил маме работать в больнице, поскольку работа участкового терапевта отнимала очень много времени и сил. Мама прошла специализацию и устроилась консультантом в ту самую клинику, принадлежащую моей тёще. Но тогда она ещё не была моей тёщей. Мама подружилась с моей тогда ещё будущей тёщей. У маминой начальницы оказалась дочка, которая недавно овдовела, оставшись с двумя детьми на руках. Статус вдовы, равно как и наличие двух детей, в глазах моих родителей, желающих «устроить» мою жизнь, являлись сущими мелочами. Мои родители и родители Тани сговорились. Не знаю, была ли в курсе Таня, но я точно был в неведении, когда нас будто случайно познакомили на каком-то празднике. Таня очень хороша собой, умна, остроумна и образованна. Она и сейчас такая. В сорок шесть выглядит максимум на тридцать пять. Ксюша очень похожа на мать. А тогда я влюбился, как последний болван, и меня не останавливало ни наличие двоих детей, ни то, что Таня старше меня на три года. Таня всячески поощряла меня. Когда мы поженились, мне было двадцать четыре, а ей двадцать семь. Ксюше сейчас двадцать четыре. Тогда было пять, а сыну, Роману, было тогда два. Сейчас ему двадцать один. Он учится в одном из университетов Европы. Ксюша выучилась здесь, окончила МГИМО. Вышла замуж на днях, это вам известно. Несмотря на отсутствие общих детей, семья у нас была всегда очень хорошая и крепкая, предмет гордости и надёжный тыл. Ксюша и Рома считают меня своим единственным отцом, отца по крови они не помнят. Но Таня почему-то не хотела, чтобы я усыновил Рому и удочерил Ксюшу. Видимо, потому что очень любила Игоря, первого мужа. Вот так мы и жили: спокойно, дружно, в уважении и доверии. Во всяком случае, я был уверен в наличии уважения и доверия. Но так вышло, что сейчас вот уже третий месяц длится бракоразводный процесс. Татьяна всячески препятствует разводу, нам уже дважды давали месяц на примирение. Однако думаю, что судья уже устал, вода камень точит, и к середине сентября нас разведут.
Миронов задумчиво молчал уже несколько минут, а Люба его не тревожила. Во всяком случае, пока. Она ещё в первый день их знакомства заметила за ним эту особенность — погружаться в свои мысли настолько, что практически забывать об окружающих.
Но он поднял глаза и прямо посмотрел на Любу.
— О причинах развода надо рассказывать, да?
— Да, Яков Александрович, надо рассказывать, — кивнула Люба. — Мы же, вроде как, сегодня рассказываем всё о себе друг другу.
Он кивнул, словно собираясь с силами.
— В середине июня, незадолго до моей командировки в ваш санаторий, у меня выдался десятидневный отпуск. Это получилось неожиданно, и я решил сюрпризом нагрянуть в Болгарию, где тогда находилась вся семья: Таня, дети, на ту пору ещё жених Ксюши, Слава. В тот день, когда я прилетел, мои родители, Ксюша, Рома и Слава уехали на экскурсию в Софию. Я прилетел, открыл двери в дом, вошёл и обнаружил свою любимую жену Таню в постели с мужчиной. Этаким жеребцом моложе меня лет на двадцать. Видимо, я был уже не тот.
По лицу Миронова пробежала тень, и Люба вдруг испугалась за него. Она ревновала, ненавидела его жену, негодовала и боялась за здоровье Якова Александровича. Ей невыносимо было думать о том, что он почувствовал в тот момент.
Люба, сама того не желая, но инстинктивно пытаясь защитить Миронова, стиснула его ладонь, а он вдруг сильно сжал её пальцы в ответ. А потом так и не выпустил её руку.
— Тогда у вас и начались проблемы со здоровьем, да? Гастрит, а потом аппендицит, который вы тоже приняли за гастрит.
— Да, тогда. Я тем
