Лейла Мичем - Дикий цветок
И что ей со всем этим делать? Как она сможет сама отправиться на Север, ставший вражеской территорией, и вступить в права владения?
Глава 57
Когда Сайлас вернулся домой, Джессика уже спала. Сон у нее был глубоким. А утром, когда женщина проснулась, муж уже ушел. На его подушке подле нее лежали испачканная землей алая роза и записка. Женщина прочла: Извини меня, любимая! Я совершенно забыл о годовщине, но обещаю, что возмещу все сполна владычице моего сердца. Навечно твой, Сайлас.
Джессика поднесла цветок к носу и вдохнула его аромат. Сайлас, должно быть, сорвал его на плантации, где несколько саженцев ланкастерских роз, привезенных из Южной Каролины, все еще распускались цветом каждый год. Жена Джаспера заботилась об этих цветах. Именно поэтому на плантации до сих пор осталось кое-что от некогда пышного розария.
Джессика почувствовала досаду. Теперь она сможет рассказать Сайласу о смерти тети Эльфи только поздно вечером. Только перед сном она сможет дать мужу прочесть письмо от душеприказчика. А ведь им необходимо в самое ближайшее время принять решение касательно того, следует ли ей, южанке и жене плантатора, отправляться в Бостон, в этот бурлящий котел аболиционизма и военной лихорадки.
Возможный выход из сложившегося затруднительного положения предложил Джереми, когда зашел днем для того, чтобы принести номер «Атлантического ежемесячника». Согласно договоренности члены трех семейств обменивались периодическими изданиями, дабы уменьшить непомерные почтовые издержки на пересылку. Журнал был основан в 1857 году в Бостоне и печатал статьи, представляющие почти исключительно «северную», аболиционистскую точку зрения. Это обстоятельство служило дополнительным поводом сомневаться в преданности этих семей делу Юга.
Джереми застал Джессику за обрезанием розовых кустов. Радостная Эми, пятилетняя дочь экономки, играла подле, лепя из грязи куличики.
— Доброе утро, Джесс! Как поживают твои розы?
— Не особенно хорошо, Джереми. Моя родня понесла утрату. У тебя есть время, чтобы посидеть и выпить чашечку кофе?
— Всегда с радостью.
— Я скажу Петунии. Сядем в бельведере, чтобы я могла приглядывать за малышкой.
За чашечкой кофе Джессика рассказала другу о смерти тети.
— Я хорошо ее помню, — сказал Джереми, — милая миниатюрная женщина. Я видел, что она в тебе души не чает.
— Ты, как всегда, прав. В своем завещании тетя Эльфи оставила мне все, чем владела.
Джессика рассказала ему о содержании полученного письма и о стоящем перед нею непростом выборе.
— Ее душеприказчик ясно выразился на тот счет, что предпочел бы, чтобы я самолично присмотрела за продажей дома и всей обстановки, а не перепоручала это его конторе. Уверена, что Сайлас будет категорически против этого. Он не захочет, чтобы я ехала на вражескую территорию, когда война может начаться в любую минуту. Признаюсь, я не уверена, что мне достанет на это храбрости. Если войну официально объявят, когда я буду на Севере, вполне возможно, я не смогу вернуться домой.
— Я собираюсь поехать в Нью-Йорк через несколько дней по делам. Надеюсь, мне удастся успеть туда и обратно до того, как раздадутся первые залпы. Если хочешь, я могу уладить все дела с тетиным наследством от твоего имени. Добраться до Бостона труда не составит. Я уверен, что письмá к ее душеприказчику будет достаточно, дабы я смог действовать от твоего имени.
Настроение у Джессики поднялось.
— Ой, Джереми! Правда? Тебе я всецело доверяю, но, боюсь, что продажа дома, прочих вещей и вся эта бумажная волокита задержат тебя на Севере. Я уже не говорю о всевозможных неприятностях, которые могут с тобой приключиться.
Лицо мужчины расплылось в мальчишеской улыбке. С того памятного дня, когда он стоял рядом с Сайласом на их свадьбе, Джереми не особенно постарел, чего нельзя было сказать о ее муже. Когда-то черные как вороново крыло волосы Сайласа теперь почти полностью поседели.
— Не волнуйся за меня, — сказал Джереми. — Я вернусь обратно в целости и сохранности. Мои деловые партнеры и друзья на Севере помогут мне.
Допив кофе, мужчина встал.
— Поговори с Сайласом и дай мне знать. Я уезжаю послезавтра. И еще, Джесс…
Джереми запнулся. Между его бровями на лбу пролегла складка.
— Да, Джереми?
— Ты помнишь, что по законам Техаса право распоряжаться собственностью, унаследованной женщиной по завещанию, распространяется исключительно на нее, но никак не на ее супруга?
Джессику слова друга озадачили.
— К чему ты мне об этом говоришь?
— Я советую тебе оставить деньги после продажи недвижимости тети в бостонском банке. Я думаю, что все мы не сомневаемся в плачевном для Юга исходе войны. Наши банки обанкротятся, а деньги мало чего будут стоить. Только тот, кто проявит достаточную прозорливость, переведя деньги из Техаса и поместив их в надежное место, сможет более-менее благополучно пережить последствия.
— И ты тоже собираешься так поступить? — спросила Джессика.
Хотя Джереми не особо распространялся об успехах своих деловых авантюр, ни для кого не было секретом, что Уорики стали самым богатым семейством в округе и одним из таковых в Техасе.
— Именно с этой целью я решил отправиться в Нью-Йорк, — беря шляпу в руки, сказал Джереми. — Подумай над моими словами. Если мое предложение тебе не по душе, забудь о нем.
Когда он ушел, Джессика поразмыслила и решила, что его предложение ей нравится. Она вспомнила, что в 1840 году Техас принял закон, согласно которому замужние женщины обладают всей полнотой прав распоряжаться своей собственностью, как обретенной ими до брака, так и полученной уже в замужестве. Не то чтобы Сайлас когда-либо этого хотел, но после 1840 года он уже не имел права продать Типпи.
Задумавшись, Джессика сунула письмо в карман и, поднявшись с кресла-качалки, направилась в сад за Эми. Настало время малышке немного перекусить. Девочка вся испачкалась в грязи. В этом была доля ее вины, так как Джессика не запретила ребенку делать куличики. Она взяла Эми на руки и понесла в дом. Прежде чем есть испеченный матерью пирог с черносливом и пить молоко, ребенок должен умыть руки и лицо.
Помогая девочке умыться, женщина обдумывала предложение Джереми. Было бы разумным оставить деньги тети Эльфи, теперь ставшие ее деньгами, в том же банке, в котором они до сих пор хранились. Все эти годы плантация процветала, но они зачастую жили от урожая к урожаю. Сайлас никак не мог подавить своего желания купить больше земли, если предоставлялась такая возможность, пополнить поголовье тягловых животных, докупить новейшего сельскохозяйственного инвентаря, построить больше хлевов, сараев и изгородей. Иногда у них в семье ощущался недостаток наличных денег. Счета, впрочем, всегда оплачивались вовремя, и на содержание рабов денег не жалели, но душу неизменно волновал вопрос: «А что, если урожая не будет?» Летняя засуха полностью истощила их сбережения. Еще один повод задуматься над тем, как легко их карманы могут оказаться пустыми. После войны будут проблемы с наймом рабочей силы, деньги обесценятся, а землю нельзя будет продать. Как они смогут спасти плантацию без денег тети Эльфи?
