Невеста из империи Зла - Эльвира Валерьевна Барякина
— Дальше? — протянул Жека. — Дальше экскурсовод довез парня до порта, купил ему билет на паром Хельсинки — Стокгольм и затолкал его на судно. В общем, сплавил от греха подальше.
— И он вернулся назад?
— Вернулся. У него же ни денег не было, ни документов. Здесь-то он звезда, сын секретаря парткома. А там кто? Грузчик? Посудомойка в забегаловках? В общем, нашел он в Стокгольме наше посольство и заявился с повинной: «Извините, мол, но я домой хочу». Пару месяцев его потрепали по инстанциям, а потом ничего — отпустили.
Марика смотрела на Пряницкого широко открытыми глазами. Он жил в другом измерении, и половина его баек казалась ей абсолютно нереальной. Но надежда все же робко запульсировала в ее сердце. Ведь если с другими случаются подобные чудеса, то, может, и с ней произойдет что-нибудь подобное? Вдруг ей тоже представится возможность как-нибудь выехать из страны, минуя все препоны?
— А этот твой приятель, случаем, не выдумывает? — напряженно спросила Марика.
— А ты что, тоже хочешь притвориться пьяной финской туристкой? — отозвался Пряницкий.
Ему все было смешно. А у Марики уезжал Алекс. Может быть, навсегда. Неужели так сложно понять, что она готова за любую соломинку уцепиться?
— Так, все к столу! — позвала Лена. — Идем провожать старый год!
Марика села рядом с Алексом на диван. Тихая нежность, отчаяние, страх — все перемешалось в ее сердце.
— Знаешь, наверное, ничего невозможного нет, — сказала она Алексу тайком.
— Ты насчет Жекиной истории?
— Да. Она лишний раз доказывает, что они не всесильны. Если они не отпустят меня к тебе, то я просто найду брешь в их броне.
Алекс сжал ее руку. Храбрая девочка!
Сначала все ели и пили за уходящий год, потом вспоминали, у кого что произошло за истекший период.
— У всех, кроме меня, событий хоть отбавляй, — картинно загрустил Пряницкий. — У Степановых семейное счастье, у этих, — он показал на Алекса с Марикой, — международные отношения. А у меня — даже вспомнить нечего.
— Быть не может! — недоверчиво покачала головой Лена.
— Купил стерео, — принялся загибать пальцы Жека, — признался маме, что я подонок, наврал бабушке, что закончил курсы парикмахеров, и постриг ее под «ежика»… Бабушка потом две недели со мной не разговаривала.
— В общем, жизнь тебя покидала, но не докинула, — подмигнул ему Миша.
Жека полез на него драться, но его вовремя отвлекли с помощью телевизора. На экране появились Куранты московского Кремля.
— Шампанское, шампанское готовьте! — засуетилась Лена.
— Загадай желание! — успела шепнуть Марика Алексу.
Удары Курантов отсчитывали хором:
— Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ура! С Новым годом!
Алекс обнял Марику:
— С Новым годом!
— С новым счастьем!
— После этих праздников весы будут врать минимум на пять килограммов, — сказала Марика после третьей перемены блюд. Она так объелась, что едва могла шевелиться.
— Всем играть в фанты! — объявила Лена следующий пункт программы. — Тянем из шапки записочки и смотрим, кому чего делать.
«Терпеть, пока все щекотят» досталось Жеке. Он скулил от хохота, дрыгал ногами и обещал всех побить, но все-таки выдержал испытание.
Алексу с Мишей пришлось изображать Деда Мороза и Снегурочку.
— Лен, нам костюмы нужны, — сказал Миша. — Дай нам что-нибудь!
Получив требуемое, они удалились в сторону туалета, который должен был служить костюмерной.
— Дед Мо-роз! Сне-гу-роч-ка! — громко скандировала публика.
После троекратного призыва парочка наконец-то чинно вышла из туалета. Дед Мороз Миша был в тещином красном халате и в вязаной красной шапке. Оторванный от нее белый помпон был привязан к подбородку и означал окладистую бороду. Алекса же каким-то чудом засунули в Ленино ситцевое платье для беременных. Его длинные волосы заплели в два хвостика и перевязали капроновыми бантами. Девушка вышла — просто картинка. Правда, в стиле Пикассо.
Марике пришлось объяснять жестами смысл жизни. А Лене — опровергать ее теорию.
После этого было решено пойти гулять.
— У вас есть рядом с домом какая-нибудь елка? — спросил Жека. — Нам нужно срочно нарушить там общественный порядок.
— А мы здесь останемся, ладно? — шепнула Марика Лене.
Та окинула ее понимающим взглядом.
— Оставайтесь.
Когда ребята ушли, в квартире сразу стало удивительно тихо. На столе все еще стояли недоеденные пельмени и салаты. По телевизору шел «Новогодний аттракцион».
Подняв кверху руки, Марика расстегнула «молнию» на своем платье. Стоптала его вниз. Оказалось, что под ним на ней ничего нет.
— И не стыдно тебе стоять в таком виде перед генеральным секретарем? — тихо спросил Алекс, кивая на разбитый портрет Андропова.
Марика наморщила нос.
— Нет. — И, сев к мужу на колени, она начала быстро расстегивать пуговицы на его рубашке.
Они лежали на диване. Вокруг было темно — только экран телевизора светился.
— А там, где ты живешь, есть море? — спросила Марика.
— Есть. Целый Тихий океан.
— Это хорошо. А то я никогда не была на море.
— Вот приедешь ко мне, и я свожу тебя на пирс рядом с нашим домом. Там есть маленькое кафе в стиле пятидесятых. Мы с тобой закажем столик, наедимся супа клам-чаудер… Его, кстати, подают не в тарелке, а в хлебе: вырезают мякиш, а корочку используют в качестве супницы.
— А потом?
— А потом отправимся купаться.
Вздохнув, Марика улеглась поудобнее.
— Боюсь я твоей Америки. Здесь я кто-то, здесь у меня друзья, родственники…
— А там у тебя буду я.
Они замолчали.
Алекс весь Новый год прилежно веселился, но на самом деле ему было плохо. Очень плохо.
Ему вспомнилось, как они с Марикой занимались любовью на квартире бабы Гали. Горячий шепот, сумасшедшие глаза, распущенные волосы… Тогда он впервые почувствовал себя нужным и желанным. Неужели теперь все вернется на круги своя?
— Хочешь конфетку?
Стянув со стола «Мишку на севере», Марика откусила половину, а вторую протянула ему на ладони.
«Приручила, — усмехнулся Алекс. — Теперь ем с руки. Как буду жить без нее?»
Резкий визг дверного звонка оторвал их друг от друга. Марика подхватила с пола свое платье.
— Одевайся! Я открою!
Пробежав босыми ступнями по коридору, она заглянула в глазок.
— Кто там?
— Свои!
Щелкнул замок, и в квартиру
