Невеста из империи Зла - Эльвира Валерьевна Барякина
Два дня пролетели совершенно незаметно: вечером в воскресенье уже нужно было уезжать, а Марика так никому ничего и не сказала.
«Я слишком сильно их люблю, — думала она, глядя на лица провожавших ее родственников. — Пусть будут счастливы. Хотя бы еще немножечко».
Приближалось Рождество. Бобби купил на базаре угловатое страшилище — елочку, и по всему иностранному сектору тут же распространился особый, праздничный аромат хвои.
Вскоре выяснилось, что Рождество в СССР вообще не отмечают: двадцать пятое декабря было точно таким же рабочим днем, как и остальные. Рождественские обычаи — елку, подарки и прочее — здесь применяли к Новому году.
Алекс заранее спросил Жеку:
— Что у вас принято делать на новогодние праздники?
Пряницкий в задумчивости наморщил лоб:
— Ну, можно по магазинам пробежаться. Под конец года обычно много всего хорошего выбрасывают.
— Да нет же! Как у вас принято праздновать?
— А-а… Ну я давно уже хотел съездить на улицу Горького и поприставать к девчонкам. Хочешь со мной?
Слава богу, у остальных были несколько иные планы: родители Лены уезжали в гости к друзьям, и Степановы пригласили всех к себе.
Днем тридцать первого декабря Алексу предстояло узнать, что же будет с визами.
Они пошли в международный отдел вместе с Ховардом.
— Ничего, образуется, — попытался приободрить он Алекса.
В институте витало особое новогоднее настроение: на окнах белели вырезанные из бумаги снежинки, под люстрами качались шарики. В международном отделе тоже вовсю готовились к празднованию: на столе уже стояли тарелки с конфетами и мандаринами.
— С Новым годом! — завидев вошедших, поздоровался Виктор Павлович, начальник отдела.
— С Новым годом!
— Жаль, ничем не могу тебя порадовать, — произнес он, возвращая Алексу его заявление. — Остальных ребят нам удалось отстоять, а тебе, видимо, придется уехать. В министерстве придрались к твоей самовольной поездке в Выборг. Так что не обессудь.
Тут у Виктора Павловича зазвонил телефон и он поспешно схватился за трубку.
— Нет, но это возмутительно! — начал кипятиться Ховард. — Что они себе позволяют?!
Алекс покачал головой:
— Пойдемте.
Он почти не слушал Ховарда.
Значит, до двенадцатого февраля ему придется уехать. И нет такой силы, которая бы могла перечеркнуть написанное поперек заявления «Отказать». Что делать? Остаться в СССР нелегалом? Но ведь это не выход: поймают — арестуют.
— Идиотизм какой-то! — возмущался на весь коридор Ховард. — И ведь самое поганое, что никто из этих визовых бюрократов и знать тебя не знает и зла тебе не желает. Они просто боятся за свои задницы: вдруг наверху подумают, что они слишком лояльны к потенциальным противникам?
Степанов сказал, что Марике не выдадут загранпаспорт. Но тогда что же получается? Алекс больше не увидится с ней?
«Официально нам еще не отказали, — отбросил он от себя панические мысли. — Миша всего лишь предположил, что у нас ничего не получится. Откуда он знает, что нам скажут? Он что, Господь Бог?»
Дверь Алексу открыла Марика. Она уже нарядилась в праздничное шелковое платье и вплела в волосы серебряный дождик. Алекс осторожно поцеловал ее в губы.
— С Новым годом!
Ее глаза встревоженно вглядывались в его лицо.
— Ну как? Что тебе сказали в международном отделе?
Откуда-то из кухни донесся хохотливый голос Миши:
— Я — Ленин! Я — Ленин муж!
— Балбес ты, — смеясь, отозвалась его супруга.
— Мне отказали, — чуть слышно произнес Алекс. — Мне придется уехать.
Марика уткнулась ему в воротник.
— Я знала.
— Здрасьте! — выглянул в коридор Жека. — У нас тут новые гости пришли, а я почему-то не в курсе!
Не сговариваясь, Алекс с Марикой напустили на лица вымученные улыбки. Жека схватил их за руки и потащил в большую комнату, где уже был накрыт праздничный стол.
— Знакомьтесь! Это «оливье», это маринованные грибочки, это селедочка под шубой! Полный набор русской новогодней еды!
— Ваш Пряницкий только что застрелил генсека пробкой от шампанского, — пожаловалась Лена, появляясь в дверях с очередной партией салатов.
Действительно, стекло на стоящем в серванте портрете Андропова было разбито.
Жека принял у хозяйки салатники.
— Леночка, дорогая, ты же в положении! — засуетился он. — Ты не должна думать о плохом. Скажи, чем я могу искупить свою вину?
— Мы уже все приготовили, осталось только на стол поставить, — отмахнулась от него Лена.
— Я сейчас тебе помогу, — поспешно отозвалась Марика.
Как только девушки исчезли, Жека повернулся к Алексу:
— Ну, как дела с визой?
Алекс перевел на него потемневший взгляд:
— Меня высылают из страны. Только не говори Степановым: не нужно портить им праздник.
— И ничего нельзя сделать? — изумленно прошептал Жека. — А ты уверен, что Марике не дадут загранпаспорт?
— Не знаю... Говорят, сейчас на Запад вообще никого не выпускают, кроме журналистов, моряков и партаппаратчиков.
— Ну, всякое бывает! — ободряюще похлопал его по плечу Пряницкий. — У меня один знакомый из Ленинграда и в Финляндию, и в Швецию смотался безо всяких документов.
— То есть?
— Ну, он напился, пошел в магазин за добавкой… А там ему встретились какие-то финны — тоже бухие в хлам. Они постоянно в Ленинград ездят за выпивкой, потому что у них спиртное чуть ли не в десять раз дороже стоит.
— И что? — так ничего и не поняв, переспросил Алекс.
— Ну, они побратались прямо там, у магазина. Еще по пятьдесят вдарили, а потом финны позвали его на туристическом автобусе покататься. Экскурсовод ничего не заметил: парень весь в джинсе был, рожа перекошена: ну один в один — пьяный финн! К тому же они за несколько минут до этого потеряли кого-то из своих. Экскурсовод пересчитал поголовье, количество совпало, ну они и покатили к границе.
— И пограничники их не задержали? — не поверил Алекс.
— А им лень было сверяться с фотографиями в паспортах. Экскурсовод сдал заранее собранные документы, те поставили штампики... То же самое произошло и на финской стороне.
— Так твой знакомый даже не знал, что уехал за границу?!
— Не-а… Жаль, я не видел глаза экскурсовода, когда он обнаружил, что вывез из СССР нелегала!
— А дальше что было? — произнесла Марика. Оказывается, все
