Сара Маклейн - Манящая тайна
В особенности Мара.
— Так-так… Значит, герцог-убийца остается.
Темпл прожил в тени этого прозвища двенадцать лет и доказал, что он сильнее и могущественнее любого в Лондоне. К тому же он сколотил огромное состояние, к которому почти не прикасался. И наверное, теперь, зная, что она жива, он мог не считать себя убийцей.
Да, она жива!
Ей следовало в ту ночь просто прийти к нему и рассказать всю правду он бы ей помог. Спас бы ее. Сделал бы своей.
Эта мысль мучила его наравне с образами, возникавшими перед его мысленным взором. Мара в его объятиях… Мара в его постели… Мара сидит у него за столом. Куча ребятишек с золотисто-каштановыми волосами и зелено-голубыми глазами… О Господи!
Темпл провел ладонью по волосам, пытаясь избавиться от безумных мыслей. Невозможных мыслей.
Посмотрев в глаза боссу, он заявил:
— Герцог-убийца остается.
Последовал едва заметный кивок. И взгляд босса тотчас переместился куда-то в сторону, словно он увидел что-то интересное в бальном зале.
— Остается ли?..
Темпл повернулся и проследил за взглядом друга.
Она не ушла! Стояла в дальнем конце бального зала, на верхней площадке лестницы, ведущей вниз, к гостям. Стояла высокая и красивая, в ошеломительном платье. И держала в руках его сюртук. Несколько локонов выбились из ее прически и теперь красиво обрамляли бледное лицо. Ему сразу захотелось взять ее лицо в ладони. Захотелось прикоснуться губами к ее губам. Но прежде всего…
Темпл сделал шаг в ее сторону и пробормотал:
— Какого дьявола?.. Что она тут делает?
Чейз поднял руку, останавливая его:
— Погоди. Она великолепна!
Да, это так. И не просто великолепна.
Она принадлежит ему.
Темпл обернулся к боссу:
— Твоя работа?
— Клянусь, это не я. Она сама..! — Чейз снова посмотрел на Мару, и на губах его заиграла улыбка. — Честное слово, жаль, что я не имею к этому отношения. Она собирается все изменить!
— Я не хочу, чтобы она хоть что-то меняла.
— Не думаю, что ты можешь ей помешать.
Оркестр перестал играть. Взгляд Темпла метнулся к большим часам у стены бального зала. Полночь.
Герцогиня Лейтон поднималась по ступенькам, направляясь к Маре, наверняка собираясь первой снять с себя маску. Мара встретилась с ней на середине лестницы и что-то прошептала ей на ухо. Герцогиня в удивлении отпрянула и, судя по всему, задала какой-то вопрос. Мара ответила, и герцогиня замерла на мгновение, очевидно, ошеломленная. Весь Лондон следил за этим обменом репликами. Наконец хозяйка бала удовлетворенно кивнула и повернулась лицом к толпе с улыбкой на устах.
И Темпл сразу же понял, что сейчас произойдет.
— Полагаю, это самая сильная женщина из всех, кого мне когда-либо доводилось встретить, — с восхищением произнес босс.
— Я сказал ей, что не хочу больше этого. Сказал, что не собираюсь это делать! — воскликнул Темпл.
— Похоже, она не очень хорошо тебя слушала.
Герцог не ответил — был слишком занят; сорвав с себя маску, он проталкивался сквозь толпу, понимая, что Мара слишком далеко от него и он не сможет ее остановить.
— Милорды и леди! — взяв за руку мужа, обратилась герцогиня к стоявшим внизу гостям. — Как вам всем известно, я большая любительница скандалов!
В зале засмеялись, все были заинтригованы таинственными событиями. Темпл же продолжал проталкиваться вперед, отчаянно пытаясь добраться до Мары и остановить ее до того, как она совершит нечто безрассудное.
— И как раз сейчас, — продолжала герцогиня, — меня заверили, что этой ночью здесь будет сделано по-настоящему скандальное заявление! Прежде чем все мы снимем маски… — Она сделала паузу, откровенно наслаждаясь всеобщим возбуждением, и показала на Мару: — Так вот, я представляю вам… гостью, чье имя неизвестно даже мне!
Темпл пытался двигаться быстрее, но казалось, что в зале собрался весь Лондон; и никто не желал хоть чуть-чуть подвинуться, все ожидали обещанного скандала. Он здоровой рукой отодвинул какую-то женщину, не обращая внимания на ее изумленный возглас. Спутник дамы повернулся к нему, пылая негодованием, но Темпл уже двинулся дальше, сопровождаемый шепотками: «Это герцог-убийца…»
Что ж, отлично! Может быть, теперь они уберутся с дороги.
И тут Мара заговорила чистым и звонким голосом:
— Я слишком долго скрывалась от вас! Слишком долго позволяла вам думать, что меня нет в живых! Слишком долго позволяла обвинять невиновного!
Часы начали бить двенадцать, и Темпл попытался продвигаться еще быстрее.
«Не делай этого! — мысленно умолял он Мару. — Не делай этого с собой!»
— Слишком долго я позволяла всем верить, что Уильям Хэрроу, герцог Ламонт, — убийца.
Услышав свое имя и титул из ее уст, услышав, как ахнула толпа и как раздались возгласы изумления, Темпл остановился. А часы продолжали бить.
Мара поднесла руки к маске и развязала ленты. А потом закончила свое заявление:
— Но дело в том, что он не убийца. Потому что я жива и здорова.
«Проклятие! Я не могу до нее добраться».
Тут Мара сняла маску и присела в глубоком реверансе перед герцогиней Лейтон.
— Миледи, простите, что я не представилась. Я Мара Лоув, дочь Маркуса Лоува, сестра Кристофера Лоува. Все считали, что я умерла двенадцать лет назад.
Зачем она это делает?!
В толпе Мара встретила его взгляд. Но разве она не видела его все это время?
— Я не умерла. И никогда не умирала, — сказала она с печалью во взоре. — На самом деле я — главный злодей в этой пьесе.
Воцарилась гробовая тишина. Часы пробили в двенадцатый раз, и тут толпа, словно получив свободу, взорвалась криками. Возбуждение, скандал, настоящее безумие!..
Мара повернулась и побежала к выходу. Темпл понял, что не сможет ее догнать.
А вокруг шумели и гудели. Он слышал обрывки разговоров и восклицаний.
— Она его погубила…
— Как она посмела!..
— Одного из нас!..
— Представляете, погубить одного из нас!..
Вот оно, то самое! То, что он когда-то желал ей. То, чего желал ей глухой ночью на улице около своего дома всего несколько дней назад.
То, чего желал ей до того, как понял, что хочет ее, что любит ее.
— Этот несчастный!..
— Я всегда говорил, что он слишком благороден для подобного поступка…
— О да, и слишком красивый…
— А эта девица!..
— Да просто сам дьявол!
— Она никогда больше не осмелится тут показаться.
Она сама себя погубила. Ради него.
И вот сейчас, получив то, чего вроде бы хотел, услышав ненависть в голосах гостей, Темпл понял, что ненавидит их. И он был готов драться со всем залом. Если придется, он будет драться за Мару и со всей Британией.
