Сара Маклейн - Манящая тайна

— Почему?.. Все очень просто. Когда мы закончим разговор, я займусь с тобой любовью.

Столь откровенные слова выбили у нее почву из-под ног. Сердце же загрохотало в груди так громко, что она не сомневалась: Темпл тоже слышал этот грохот.

— Да?.. — пискнула Мара.

Он кивнул с серьезнейшим видом:

— Да.

Боже милостивый! И как прикажете женщине соображать, после того как она услышала такое?

А герцог между тем продолжал:

— А потом я намерен на тебе жениться.

Нет, она определенно не ослышалась.

— Но вы не можете…

Это невозможно! Она обесчещена, а он герцог! Герцоги не женятся на героинях скандальных историй.

— Могу.

Мара шумно выдохнула.

— Но почему?..

— Потому что хочу — Он подошел к камину, чтобы разжечь огонь. — И потому что знаю: ты тоже этого хочешь.

Он сошел с ума!

Тут Темпл присел на корточки около камина, и оранжевое пламя высветило его силуэт. Прометей, прокравшийся на Олимп, чтобы украсть у богов огонь. Он был сейчас великолепен!

Выпрямившись, герцог высвободил больную руку из перевязи, сел в огромное кресло и протянул Маре здоровую руку:

— Иди сюда.

Эти слова вроде бы обозначали приказание, но прозвучали как просьба.

Она могла и отказаться, но поняла, что отказываться не хочет.

Мара подошла к креслу, заваленному книгами, собираясь убрать их и освободить место для себя. Но Темпл перехватил ее руку.

— Не туда. Сюда.

Он имеет в виду — сесть в его кресло? Сесть к нему на колени?

— Я не могу… — пробормотала Мара.

В отсветах пламени ослепительно блеснули его зубы.

— Я никому не расскажу.

Ей отчаянно хотелось присоединиться к нему, но Мара не смела, потому что понимала: оказавшись у него на коленях, прикоснувшись к нему, она уже не сможет устоять.

Она замерла в растерянности.

— Я думала, вы на меня рассердились…

— О да. Весьма. Даже очень.

— Но почему? Я сделала то, чего вы хотели. Возвратила вам ваше доброе имя.

Он долго смотрел на нее. И казалось, его черные глаза видели ее насквозь.

— Послушай-ка, Мара… — Он повернул ее руку ладонью кверху, провел пальцами по шелку перчатки, и Мару обдало жаром; ей показалось, что на ней вообще нет одежды и что оба они — обнаженные. — Мара, а что, если бы на нас не падали тени прошлого? Что, если бы мы не были герцогом-убийцей и Марой Лоув?

— Не называйте себя так! — вспылила она.

Он привлек ее поближе к себе.

— Полагаю, теперь у меня нет на это права. Ты уничтожила мою репутацию.

Мара замерла.

— Я думала, вы хотите ее уничтожить. Репутацию герцога-убийцы…

Темпл раздвинул колени, поставив Мару между ними. И посмотрел на нее снизу вверх серьезными черными глазами, обещавшими, казалось, все, о чем она когда-либо мечтала.

— Я раньше тоже так думал.

Ее охватило замешательство.

— Так чего же вы хотите?

Он обнял ее здоровой рукой и уткнулся лицом в ее юбки. Затем провел ладонями по ее ногам, сразу запылавшим от его прикосновений. Мара не удержалась и запустила пальцы ему в волосы, злясь на перчатки, мешавшие ей прикоснуться к нему по-настоящему. А он обнял ее за бедра и прошептал:

— Ты отказалась от многого. Слишком многого лишилась.

Мара покачала головой:

— Нет, я просто восстановила справедливость. На вас не было вины.

Он засмеялся в шелк ее платья. И от его теплого дыхания вверх побежали искорки наслаждения.

— Мара, меня нельзя назвать невиновным. То, что я вытворял…

— Вы все это вытворяли из-за того, что я сделала с вами, — перебила она, наслаждаясь его прикосновениями.

— Ошибаешься, — заявил Темпл. — И вообще хватит врать. Я все это время врал за нас обоих. Но теперь — довольно! Однако ты должна знать, что на моей совести множество грехов.

Она решительно покачала головой:

— Нет-нет, просто вы были…

— Я был титулованным самонадеянным ослом. Той ночью, когда мы встретились в первый раз.

Мара вспомнила его в ту ночь. Свежее юное лицо, лукавая улыбка…

— Но почему?..

— Потому что я пошел за тобой в твою спальню. Уверяю тебя, мне даже в голову не приходило, что это может закончиться любовью.

Мара улыбнулась:

— Уверяю вас, ваша светлость, что я тоже ни о чем таком не думала.

— Я был с тобой груб?

Она покачала головой:

— Нет.

Не глядя ей в глаза, он спросил:

— А ты сказала бы мне, поведи я себя грубо?

Она провела ладонями по его щекам и приподняла его лицо к себе.

— Мне кажется, мало кто из мужчин обеспокоился бы такими вещами. — Мара тихо вздохнула. — Да, мало кого это заботило бы. К тому же в ту ночь вы не только потеряли сознание, но вас еще и обвинили в убийстве, которого вы не совершали. В убийстве, которого не было.

Герцог какое-то время молчал, словно обдумывая сказанное Марой. Наконец произнес:

— Я счастлив, что убийства не было.

Он снова потянул ее на себя, и она плюхнулась к нему на колени, прямо в его объятия. Ей следовало бы запротестовать, но, кажется, они оба потеряли голову, и Мара внезапно поняла, что ей все равно. Его руки обнимали ее, и у нее невольно вырвалось:

— Я все же не понимаю… Почему вы отказались от мести?

Одна его рука скользнула к ее волосам. Пальцы начали неторопливо вытаскивать шпильки из прически; густейшая масса волос словно стремилась вырваться из оков.

— А я не понимаю, почему ты все-таки пошла на этот шаг.

Его рука так восхитительно скользила в ее волосах… А от его пальцев во все стороны расходились волны наслаждения. Распущенные волосы наконец упали ей на плечи.

Возможно, именно эти его ласки подтолкнули Мару сказать правду:

— Вы освободили меня, но это не было настоящей свободой.

Его рука замерла. Темпл обдумывал ее слова. Затем возобновил поглаживания.

— Настоящая свобода? Что это значит?

Мара закрыла глаза, полностью отдаваясь ласкам. И на сей раз сказала полуправду:

— Я оставалась скованной своими поступками. Тем, что сделала с вами. — Она замолчала, но он продолжал ее ласкать, словно выманивая продолжение. — И не только двенадцать лет назад, но еще и в ту ночь, когда Кит напал на вас на ринге. И сегодня… — Она выдохнула, внутренне съежившись от чувства вины за то, что натворила сегодня вечером. — Ведь сегодня вечером я вас предала, а вы… вы меня отпустили.

«И я люблю тебя. Я могла дать тебе то единственное, чего ты по-настоящему хотел».

Этого Мара вслух не сказала. Не смогла. Боялась того, что за этим последует.

Испугалась, что он засмеется.

Испугалась, что не засмеется.