Кровавая заутреня - Нина Алексеевна Левина
— Не подходи! Удавлю! — крикнул он, вытаскивая второй рукой нож.
Алексей остановился, буравя Чеслава ненавидящим взглядом, а тот чуть ослабил хватку и приставил острое лезвие ножа к горлу Кати.
— Выброси саблю за дверь! — потребовал он.
— Ты покойник, Чеслав, — процедил Алексей, не двигаясь.
— Выброси саблю, или я убью её!
Чеслав слегка дёрнул рукой, и на шее Кати выступили капли крови. Не раздумывая, Алексей повернулся к двери и швырнул саблю на лестницу.
— Всё, — спокойно произнёс он, показывая обе руки, — теперь отпусти Кати.
— Как же! — ухмыльнулся Чеслав. — Тут ты меня сразу и убьёшь.
— Я не трону тебя. Я заберу Кати, и мы с ней просто уйдём, — пообещал Алексей, быстро окидывая взглядом комнату. — Почему ты соврал мне?
Тяжёлый запах, отсутствие окон и широкая кровать со смятой постелью — всё приводило его к ужасной догадке о той страшной беде, в которую попала его Катенька. А сама она смотрела на Алексея со странным выражением обречённости, словно находилась далеко отсюда, и губы шевелились, силясь что-то произнести.
— А ты сам не домышляешь? — усмехнулся Чеслав. — Я спас её тогда. Для себя. Не для тебя. Я всегда марил ею, как увидел впервые. Она — моя богиня. Моя, а не твоя. — Он коснулся губами щеки Кати. — Сейчас мы уйдём, а ты зостанешься здесь. Я тебя закрою, потом пришлю кого-нибудь с ключом.
Он шагнул к двери, не выпуская Кати, но тут она словно пришла в себя, взглянула на Алексея осмысленно и прошептала:
— Алёша… это правда ты?
Глаза Кати закрылись, ноги подкосились, и чтобы она не упала, Чеслав был вынужден убрать нож от горла и подхватить её. Этим сразу воспользовался Алексей. Он бросился к Чеславу, тот выпустил обмякшую Кати и взмахнул ножом перед лицом сержанта. Громов перехватил руку корчмаря и с силой толкнул его. Чеслав врезался плечом в стену, вскрикнул и выронил нож, развернулся и кулаком другой руки ударил Алексея в грудь. Рука у корчмаря оказалась крепкой, у Громова перехватило дыхание и потемнело в глазах. На какое-то мгновение он потерял ориентацию, и Чеслав попытался поднять нож, но Алексей быстро пришёл в себя и обрушил кулак на голову корчмаря. Тот едва удержался, чтобы не упасть, в полусогнутом состоянии бросился в ноги Алексея, и сержант рухнул на раненый бок. Думая только о том, как бы поскорее убраться, Чеслав ринулся к двери. Алексей, превозмогая боль, вскочил и бросился следом. В тот момент, когда Чеслав собирался выбежать из комнаты, Громов настиг его и ногой подсёк его ногу. Корчмарь оступился, вскрикнул и покатился вниз по лестнице. На последней ступеньке падение остановилось. Чеслав поднялся, схватился за повисшую плетью руку и, приволакивая ногу, попытался добраться до двери, но Алексей быстро спустился следом, развернул корчмаря лицом к себе и со всей силы врезал ему кулаком в голову. Из носа Чеслава хлынула кровь, он ударился затылком о стену и сполз на пол рядом с лестницей.
— Не надо, Алекси, — прохрипел корчмарь. — Пощади.
— Тебе пощады? — вскричал Алексей. — После того, что ты сделал с Кати?
— Её бы убили тогда, а я спас, — прошептал корчмарь. — Она ведь жива, Алекси… Посмотри…
Алексей непроизвольно поднял голову к комнате, в которой оставалась Кати, и в этот момент Чеслав схватил здоровой рукой лежащую под последней ступенькой саблю. Он взмахнул ею, стремясь поразить Громова, но удар клинком пришёлся по ноге сержанта плашмя. Алексей вскрикнул, быстро перехватил руку Чеслава и вонзил остриё сабли ему в живот. Корчмарь захрипел, забулькал и повалился на бок. Его тело несколько раз дёрнулось в конвульсиях и замерло в луже растекающейся крови.
— Пощады не будет, — проговорил Алексей, вытащил из тела корчмаря саблю и быстро взбежал вверх по лестнице.
Кати так и не пришла в себя. Не желая держать её в этой страшной комнате более ни минуты, Алексей бережно завернул девушку в свою накидку и вынес на улицу. Глухонемая в удивлении вскочила со скамьи, когда увидела спешащего мимо неё незнакомого мужчину с женщиной на руках. Она что-то возмущённо показывала ему знаками, но Алексей не обращал внимания, торопясь с драгоценной ношей.
— Катенька моя любимая, — говорил он, вглядываясь в бледное исхудавшее лицо. — Теперь всё будет хорошо. Милая моя, прости, что оставил тебя так надолго. Прости меня.
Сердце его сжималось при мысли, что пришлось вытерпеть Кати за эти несколько месяцев, но главным было то, что она нашлась живой. Алексей подошёл уже к лошади, когда девушка открыла глаза. Столько в них было боли и страха, что Алексею захотелось немедленно обнять её, спрятать на своей груди от всех зол этого мира, но сержант сдержался, понимая, что Кати ещё не в себе.
— Алёша, — прошептала она и покачала головой. — Это не сон? Это правда ты?
— Всё хорошо, Катенька, любимая моя, — проговорил Алексей, опуская её на землю рядом с лошадью. — Сейчас поедем отсюда. Я больше никогда не оставлю тебя.
— Нет-нет, — Кати попятилась от него, — ты не понимаешь. Мне нельзя с тобой, я умерла.
— Что ты такое говоришь, милая? — Алексей взял Кати за руку, но она вырвала её.
— Не трогай меня! Ты хороший, красивый, а я теперь грязная, падшая! Понимаешь, — Кати широко раскрыла глаза и затряслась, — он не человек, он — сам дьявол. Он растоптал мою честь, он касался меня…
— Ты о Чеславе? Его больше нет, он мёртв.
— Мёртв, — эхом повторила Кати и подняла глаза к небу.
Вот оно — такое осеннее, синее с сияющим ласковым солнцем. Нежный ветерок обдувает лицо, и воздух не затхлый, а свежий, дышать — не надышаться, река плещет неподалёку. Кати так мечтала об этом, хоть и просила смерти. Теперь неба и воздуха вдоволь, но рядом стоит Алёша, и это невыносимо. Он не должен был узнать о её позоре, увидеть, во что она превратилась. Только не он! Лучше умереть! Умереть прямо сейчас! Кати скинула накидку, обхватила голову руками и побежала в сторону Вислы. Алексей несколько секунд стоял в недоумении, а потом бросился следом за девушкой. К счастью, берег в этом месте был пологий, Алексей догнал
