В плену удовольствия - Элизабет Торнтон
Мистер Диаринг был очень удивлен. Такая идея, очевидно, не приходила ему в голову.
— Но зачем ему это делать?
— Мы не знаем. Именно это и пытаемся выяснить. Было бы неплохо, если бы мы могли посетить карьер и гостиницу, где останавливалась ваша жена. Может быть, кто-нибудь его вспомнит. Как называется гостиница?
— «Белый олень», — мрачно ответил Диаринг, его голос был полон печали.
Ева взглянула на отца и почувствовала удивление, смешанное с каким-то острым чувством, от которого у нее защипало в глазах.
— Я думала, ты его забыл.
— Нет. Я все помню. Когда твоя мама умерла, я думал, что хорошо бы и мне тоже умереть. Несмотря на то, что мы были очень разными, я любил ее всем сердцем. Конечно, я все помню о той ночи, каждую маленькую деталь.
Ева не смогла скрыть горьких ноток, звеневших в ее голосе.
— Но все же через год ты женился на Марте.
— Только для того, чтобы у тебя была семья! — воскликнул он. — Я думал, Марта будет за тобой присматривать. У нее не было своих детей, и она казалась здравомыслящей, понимающей женщиной. Я полагал, что твоя тетя не самый подходящий человек для того, чтобы воспитывать маленькую впечатлительную девочку. В ней было слишком много от Клэверли. — Он снова вытащил носовой платок и высморкался. — Я все делал из лучших побуждений.
— О, папа… — Ева покачала головой.
Последовавшая за этим тишина не нравилась Эшу, поэтому он перевел разговор в менее эмоциональное русло.
— Мистер Диаринг, мне кажется, вы собирались сообщить, где находится этот карьер.
— Недалеко отсюда, вблизи местечка Пенсхерст.
— Усадьба Сиднеев? — спросил Эш.
Диаринг покачал головой.
— Ни я, ни Томас не работали над великолепными симметричными садами Пенсхерста. Они были разбиты задолго до нас. Но на этой земле есть другой прекрасный дом, Хэзлтон Хаус. Там я и находился в ту ночь, когда погибла Антония. Всю ночь работал над проектом, — горько добавил он.
— Пенсхерст, — сказал Эш. — Это довольно далеко от Брайтонской дороги. Мы не вернемся обратно в город до наступления ночи. Вы не хотели бы поехать с нами, сэр? Мой экипаж слишком мал, но мы можем нанять почтовую карету и отправиться вместе.
— Спасибо, — ответил Диаринг. — Но думаю, если я поеду туда, то предпочту быть там один, с Антонией и моими воспоминаниями.
Они покинули гостиницу вместе. Когда отец Евы направился к своей карете, Эш попросил:
— Если вы что-нибудь услышите о Мессенджере или что-нибудь придет на ум, вы дадите мне знать?
Пожилой мужчина выглядел удивленным.
— Это так важно?
— Может быть, — ответил Эш. — Я пока не могу сказать.
Диаринг кивнул.
— Посмотрю, что смогу разузнать.
* * *
Пенсхерст был симпатичной деревушкой с возвышавшейся над ней церковью, которая к тому же выглядела как страж ворот прекрасной усадьбы древней семьи Сидней. На Еву нахлынули давно забытые воспоминания. Вся усадьба казалась частью истории, а сад на месте карьера, который и был целью нынешней поездки, интересовал Антонию меньше всего.
— Мы ездили в Хивер Касл, — сказала Ева Эшу, когда они проезжали через деревню. — Ты знаешь, где жила Анна Болейн до своей свадьбы с королем? Мама собиралась написать историю об Анне. Ведь ее судьба была очень трагичной, правда? — она замолчала и искоса взглянула на Эша. — Ты думаешь, отец прав? Моя мать была болезненно впечатлительной? И я тоже?
— Был ли таковым Эсхил? Или Еврипид? Или Софокл? Они писали трагедии, Ева, и в мире нашлось для них достойное место.
— Я и не знала, что ты такой ученый джентльмен, — насмешливо заметила она.
Эш сухо ответил:
— Не настолько ученый, насколько следовало бы. Даже не знаю, как я этого не заметил. Оно все время было у меня перед глазами, а я, словно болван, даже и не подумал заинтересоваться.
— Заинтересоваться чем?
— Почему Анжело выбрал именно это имя, когда решил опубликовать рассказы твоей матери. Даже школьник, поверхностно знакомый с греческим языком, сумел бы все сопоставить.
Ева всплеснула руками.
— Что сопоставить? Можешь ты объяснить нормальным английским языком?
— Его имя. Анжело. Оно происходит от греческого angelos. Это означает «вестник» (по-английски — Мессенджер — прим. редактора).
Она наморщила лоб.
— Но я думала, что это значит «ангел».
— Так и есть. Одно и то же слово. Ангел или Мессенджер. То есть, ангел является вестником.
— О! — Она подумала о золотых арфах и небесном хоре.
— Вот именно «о». Он использовал свое имя.
— Томас Мессенджер. — Ева перестала хмуриться и глубоко вздохнула.
— Что такое?
— Почему-то, — она покачала головой, — кусочки не складываются, как им следовало бы. Я не изменила своего мнения и по-прежнему считаю, что мужчина, который напал на Лидию, боится разоблачения. — Она взглянула на Эша. — Как Мессенджер связан со всем этим? Он — тот, кто опубликовал рассказы Антонии, или тот, кто напал на Лидию?
Эш отвел взгляд от дороги и легко усмехнулся.
— Не мучай себя, пытаясь все вычислить. Все кусочки встанут на свои места, когда наши мозги отдохнут. Ну, вот мы и приехали.
Он остановился перед деревянно-кирпичным домом с белым оленем на раскачивавшейся на ветру вывеске.
— Бедное животное, — заметил Эш. — Выглядит так, словно учуял запах охотников. — Он огляделся вокруг. — А где можно напоить лошадей?
— Где-то здесь должна быть тропинка, ведущая во двор.
Эш стегнул лошадей и направил экипаж к концу дороги, затем завернул за угол и вскоре очутился во внутреннем дворике гостиницы.
Конюх, который подошел взять поводья, был таким же сонным, как и сама деревушка Пенсхерст. Во дворе никакой суматохи. Слуги разгуливали, никуда не торопясь.
Эш и Ева вошли в холл гостиницы и, никого там не обнаружив, двинулись дальше, через дверь, которая, как помнила Ева, вела в столовую.
— Тут ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь в последний раз, — сказала Ева.
Небольшое окно пропускало очень мало света. Темные дубовые балки поддерживали низкий потолок, а возле камина расположился закопченный каменный очаг. Кроме четырех столов, покрытых белыми скатертями, ничего больше в этой комнате и не поместилось бы.
— Мы здесь единственные посетители, — сказал Эш, понизив голос. — Где все? Где хозяин? Где официанты?
— Я думаю, предполагается, что ты позвонишь в колокольчик у входа, для того чтобы тебя обслужили.
Эш чертыхнулся сквозь зубы.
— А чего ты ожидал? — Ева явно забавлялась происходящим. — Здесь тебе не «Грийон».
— Подожди здесь. Всего минуту.
Ева подошла к столу у окна и присела. Именно здесь они с мамой обычно сидели, когда останавливались в «Белом Олене». Как долго они пробыли здесь до несчастного случая? Неделю?
