Невероятный сезон - Розалин Ивз
Она взяла перо и начала писать.
XXIX
С тех пор как ты покинула нас
Калли
Конечно, брак по любви – единственное условие счастья, когда стороны могут позволить себе это.
Мария Эджворт, «Замок Рэкрент»,
из альбома Каллиопы Обри
– Каллиопа, – сказала мама, когда та за завтраком попыталась оставить столовую и ссорящихся братьев и сестер. Грация уже сбежала, взяв с собой журнал. В мамином тоне слышалось что-то зловещее.
Сердце Калли упало.
– Не пройдешь со мной в гостиную?
Калли послушно проследовала за ней в гостиную, где никто не мог им помешать. Мама подождала, пока Калли сядет на диван с цветочной обивкой, и сама устроилась рядом, прежде чем начать.
– Вместе с письмом для Грации Гармония прислала записку. Представляешь, что там написано?
Калли отвела взгляд от хмурого лица мамы и принялась изучать свои руки. Либо тетя Гармония обвиняла Калли в том, что та ничего не знала о побеге сестры, либо ей стало известно о расторгнутой помолвке. Ни тот, ни другой вариант не обещал ничего хорошего.
– Адам сообщил Гармонии, что ты оставила ему записку о расторжении помолвки. – Мама приподняла пальцем подбородок Калли, чтобы посмотреть на нее.
Мамины глаза были серьезными и грустными, а доброта в них заставила горло Калли сжаться.
– Почему ты ничего не сказала? Что случилось?
Калли долго молчала. Больше всего на свете ей хотелось обрушить всю эту печальную историю на маму, чтобы почувствовать себя лучше. Но, возможно, та решит, что Калли поступила глупо?
– Адам влюблен в Талию, а он небезразличен мне, поэтому я расторгла помолвку. Хочу, чтобы он был счастлив.
– О, дорогая. – Мама обхватила лицо Калли ладонями, и та прильнула к ним. Она скучала по этому.
– Адам говорил тебе, что любит Талию?
– Нет, но я знаю. Он ходил за ней повсюду и сразу уехал, едва узнал, что она сбежала.
– Но твоя сестра и правда сбежала… с кем-то, – сказала мама, скривив губы. – Даже если Адаму она настолько небезразлична, Талия его не любит. А ты… любишь Адама?
Калли кивнула.
– Ему известно об этом?
Не имело значения, знал ли он о ее чувствах. Он не отвечал ей взаимностью.
Мама вздохнула.
– Каллиопа. Я любила тебя еще до того, как ты родилась, и наблюдала, как ты превращаешься в умную, образованную молодую леди. Твое заботливое сердце – твоя сила, но, кажется, сейчас оно ограничивает тебя. Ты так заботишься о счастье других, но как же твое собственное? Ты не должна постоянно жертвовать собой, особенно – когда этого не требуется. Адам не просил тебя расторгать помолвку… ты уверена, что знаешь, чего он хочет?
Калли не ответила. Воспоминания о разговоре с Талией перед поездкой в Воксхолл вернулись к ней: «Что, если то, чего желаю я, сделает других несчастными?» Сестра ответила на это: «Ты должна жить своей жизнью, не жизнью других».
Мама взяла ее за руку и нежно сжала. Затем встала.
– Я должна проверить, как там дети. Но, Каллиопа, если ты любишь его, не отказывайся от своего счастья, не сразившись.
Остаток дня прошел без известий о Талии. Калли разрывалась между беспокойством за сестру и запутанными мыслями об Адаме. Она не знала, что он чувствовал к Талии или к ней. Должна ли она спросить его? Что плохого может случиться? Ей представилось несколько неловких сценариев, и ее решимость начала ослабевать.
Старшие Обри ходили по дому в растущем беспокойстве и раздражении, пока Эдвард и Урания не пожаловались Калли, что все очень сварливые, и она вывела их на улицу под моросящий дождь, чтобы побегать по грязи.
На следующее утро, на третий день ее пребывания в Оксфордшире, курьер доставил записку, в которой сообщалось, что Талия найдена, что она цела и невредима, не замужем и направляется домой. Ближе к вечеру она прибыла вместе с Адамом и Ханной. Как только за домом викария послышался стук колес экипажа, Калли бросилась к двери, а за ней последовали Грация и мама.
Адам вышел первым, повернувшись, чтобы помочь Талии сойти с экипажа, и Калли замерла, впившись взглядом в его знакомую фигуру. Она позволила Грации и маме пробежать мимо нее и наблюдала, как они обнимают Талию и ахают. Адам посмотрел поверх их голов на Калли, свет отразился от его очков. Как только их взгляды встретились, она развернулась и убежала в дом, едва не столкнувшись с Антеей, которая вышла из своей спальни, заложив пальцем середину романа.
– Что такое? – спросила она.
– Талия вернулась, – проговорила Калли, бросилась в безопасность комнаты, которую делила с сестрой, и упала на кровать. Она думала, думала и думала о том, что будет делать, когда снова увидит Адама, но теперь, когда он оказался здесь, чувства переполнили ее. Казалось, сердце вот-вот вырвется из груди.
Через несколько минут Антея позвала ее через дверь и сообщила, что мама приготовила ланч.
Калли ответила, что не голодна, хотя в животе у нее урчало. Вскоре после этого кто-то снова постучал.
– Калли? – это была Талия.
– Уходи, – сказала Калли, уткнувшись лицом в подушку. Она не была готова к разговору с сестрой.
Дверь открылась. Она услышала шаги Талии по ковру, потом – как та села на свою кровать.
– Ты злишься на меня? – спросила Талия. – Поэтому избегаешь?
Калли вздохнула.
– Я не сержусь.
– Тогда обижена?
Талия пересела к Калли, положив ей руку на плечо. Кровать прогнулась под ее весом, тихо скрипнув. Калли начала отрицать и это, но замолчала. Ее действительно ранило исчезновение Талии, ее безразличие к тому, как побег может отразиться на семье. Она не станет молчать об этом, лишь чтобы успокоить совесть Талии.
Та вздохнула.
– Я никогда не хотела причинить тебе боль… думала, что имею право на счастье. Но то будущее, на которое, как мне казалось, я претендовала, оказалось лишь миражом.
Калли повернулась к сестре, приподнявшись на локте.
– Что случилось? Мистер Дарби обидел тебя?
Поджав губы, Талия покачала головой.
– Мое сердце и гордость, может, и задеты, но мистер Дарби не причинил мне вреда. Он лишь показал свое истинное лицо – я нравилась ему достаточно, чтобы завести роман, но он никогда не женился бы на мне.
Потрясенная Калли села и обняла сестру.
– О! Дорогая, мне очень жаль. – Она
