Юджиния Райли - Ангельский огонь
— Я тоже сожалею, дорогая, — прошептал он.
— Нет, ты не сожалеешь, — сказала она, слегка укусив его за плечо.
— Не сожалею? — повторил он со смехом.
— Ты опять начинаешь ссору с большим удовольствием.
— О, дорогая, ты же меня хорошо знаешь, — его рука поползла вверх по ее бедру.
— Ты абсолютно невозможный человек.
— Абсолютно.
Он снял с нее пеньюар и покрыл ее тело тысячей поцелуев. Слезы наполнили ее глаза от прилива любви, а на остальное Анжелике было наплевать!
25
Время летело стрелой.
Ролан всего себя отдавал Анжелике. Они посещали магазины, оперу, театры. Пару раз приняли приглашение на балы, устроенные местной креольской общиной. Навестили родственников.
Ролан держал себя весьма непринужденно, стараясь не вспоминать тот вечер, когда они обедали в доме Жан-Пьера. Анжелика решила, что Ролан понял, что от него требуется, ведь он согласился с тем, чтобы большую часть времени она проводила с ним. Их постоянно тянуло друг к другу, и бурно проведенные ночи не способствовали раннему пробуждению.
Рождество они встретили в городе, сходили вместе с родственниками к обедне. На Новый год, который креолы отмечали особенно торжественно, Миро пригласили их провести день в городской усадьбе. Жак и Жан-Пьер были также приглашены, и все члены семьи с удовольствием резвились у елки и обменивались подарками. Анжелика подарила Ролану роскошный халат и пришла в восторг, когда он преподнес ей дорогой гарнитур, состоящий из рубиновых подвесок и изумительных сережек.
В тот день Жак повторил приглашение посетить на следующей неделе концерт Дженни Линд. Когда молодожены уже собирались откланяться, Жак отвел Ролана в сторону.
— С твоего разрешения, я скоро собираюсь в Бель Элиз, попытаюсь уговорить Бланш быть моей гостьей на концерте, — сказал он, понизив голос. — Эмили сказала, что будет рада принять ее.
— Обязательно, дядя, постарайся использовать всю силу убеждения. Желаю удачи, — кивнул Ролан.
— Похоже, Жак весьма интересуется Бланш. Он давно ее знает? — заметила Анжелика Ролану по пути в отель.
Ролан согласно кивнул.
— Жак был частым гостем в Бель Элиз на протяжении многих лет, и они с Бланш стали близкими друзьями. Я часто видел их вместе на веранде — Жак делился с ней впечатлениями о своих путешествиях. Я подозреваю, он влюблен в нее, а она — в него.
— Тогда почему?..
— Они просто принадлежат разным мирам, дорогая. — Ролан сжал руку жены. — Ты знаешь, Бланш ведь отказывается куда-либо выезжать. А Жак никогда не откажется от своих разъездов и не изолирует себя от мира, запершись в Бель Элиз.
Она нахмурилась.
— Но возможно, если Жак убедит ее приехать на континент, их отношения станут ближе. И потом, ведь Бланш так любит оперу!
— А ты так добра, что заботишься о ней, — он обнял ее за плечи одной рукой и притянул к себе. — Ну, хватит о них. Я никак не могу дождаться, когда останусь с вами наедине, мадам Делакруа.
— Так уж и не можешь, — ответила Анжелика со смехом.
Проснувшись перед рассветом на следующее утро, Анжелика обнаружила, что не забеременела. Управившись, она вернулась в постель; слезы душили ее.
— Дорогая, в чем дело? — спросил Ролан, услышав ее всхлипы, и прижал к себе.
— Ну, просто я очень хочу ребенка, — всхлипнула она, — и боюсь, что у меня его никогда не будет…
— Ангел, ты не думаешь, что немного нетерпелива? — он мягко усмехнулся и погладил ее по голове. — Мы не так давно женаты, и ты еще так юна…
— Если я достаточно взрослая, чтобы быть твоей женой, то я достаточно взрослая, чтобы стать матерью.
— Вполне резонно, — согласился он с улыбкой.
— У моей мамы были проблемы с зачатием, — продолжала она, размазывая слезы. — Мама и папа пытались и пытались многие годы, но Бог благословил их только мною.
— Это было хорошее благословение.
— Очевидно, я никогда не забеременею.
— Успокойся, Анжелика. Не думай, что надежда потеряна. Возможно, ты просто опечалена в настоящее время в результате твоего — э… недомогания.
— Да, но я действительно хочу ребенка.
— Я знаю. И я тоже, — прошептал он, тесно прижимая ее к себе. — Возможно, нам придется еще больше потрудиться.
— Потрудиться? — спросила она с воодушевлением. — Как ты думаешь, у нас получится?
— Подожди и увидишь, — он усмехнулся и ласково поцеловал ее бровь. — А теперь отдыхай. Еще не рассвело, и, насколько я припоминаю, какое-то страстное создание вчера не дало мне уснуть далеко за полночь.
Анжелика уютно устроилась подле мужа и заснула. Глядя на нее, Ролан чувствовал, что сердце его переполняется любовью. Ее желание иметь ребенка было глубоко трогательным. И то, что он ей сказал, было правдой. Он желал от нее ребенка — настолько же, насколько она хотела иметь его от него. Это дитя стало бы кульминацией их страсти. И осознание силы их общего желания даже слегка напугало его. Это скоро случится — Ролан почему-то был уверен в этом, и ему было интересно знать — готова ли Анжелика к этому? Она была женщиной, да, но частью еще и ребенком. Готова ли она вынести боль родов и ответственность материнства?
Он убрал локон со лба жены и нежно поцеловал в губы. Он безумно любил ее и боялся потерять хоть часть ее, даже из-за появления новорожденного.
Двумя днями позже Жак Делакруа подъехал в Бель Элиз в карете сына. Холодный ветер дул в спину, когда он поднимался по ступенькам. Генри впустил его, а он в ожидании Бланш устроился в гостиной, потирая руки вблизи пылающего камина.
Когда она вошла в комнату, сердце Жака встрепенулось. Бланш была очаровательна. На ней было бледно-лиловое шерстяное платье и белая шаль — сегодня впервые за многие годы Жак увидел ее одетой не в черное. При виде гостя ее глаза заблестели.
— О, Жак! Какой неожиданный и приятный сюрприз! — она еще больше покраснела и застенчиво улыбнулась.
— Привет, дорогая. Ты хорошо выглядишь сегодня, — Жак приблизился к ней, и, когда она вежливо протянула руку, он предостерегающе посмотрел на нее: — Только не это.
Жак заключил ее в свои объятья. Она чувствовала себя скованной, но не сопротивлялась. Бланш посмотрела на него, все тело ее трепетало. «Боже! Как он хорош!» — пронеслось в ее голове. И действительно, дядя Ролана выглядел, как всегда, безупречно в своем черном шерстяном фраке, плиссированной рубашке и черных бриджах. Его карие глаза светились тем загадочным светом, который она так любила… Впрочем, как и каждую черту его утонченного лица.
Очутившись снова в его объятиях, пусть даже для минутного родственного приветствия, она испытывала блаженство и едва могла сдержать слезы радости.
