Подарок судьбы - Джо Беверли
– Но это ведь навсегда!
– Увидев твою татуировку, многие в нашем полку последовали твоему примеру.
– Болваны.
– Я и сам подумывал сделать, но никак не мог определиться с рисунком.
– Если верить Сьюзен, то тебе надо было изобразить ангела.
Рейс скривил губы в усмешке:
– В таком случае я изобразил бы что-нибудь противоположное.
– Дьявола?
– Нет, мне это не подходит. – Действительно, он выглядел как красивый задорный ангелок с золотистыми волосами, которые курчавились вокруг лица. – Уж не ревнуешь ли ты меня к ангелоподобной Сьюзен?
– Нет, пока вы ведете себя, как положено ангелам, – сказал Кон.
– То есть как чисто духовные создания, лишенные каких-либо плотских склонностей?
– Вот именно.
– В таком случае, мне кажется, ни один из нас не похож на ангела.
– Именно так.
Рейс хохотнул:
– Что ты намерен делать?
– Понятия не имею.
Может, он и сам уподобился дракону в подземной темнице? Она не сопротивлялась, когда он ее целовал, но и не прикоснулась к нему. Даже пребывая в лихорадочном состоянии, он это заметил. Сначала он тоже не прикасался к ней, если не считать губ, как будто это могло его от чего-то обезопасить, но под конец не смог устоять.
А она смогла.
Он испытывал мучительную неуверенность: неужели ей было противно? Неужели она подчинилась ему только из чувства страха? Или того хуже – потому, что ей по-прежнему хочется стать графиней Уайверн? Там, на склоне, он был уверен, что это не так, но когда вернулся в Крэг-Уайверн, подозрения вновь зашевелились в его голове.
Рейс взмахнул рукой, и по воде пошли волны.
– Ты обратил внимание на выражение лица мисс Карслейк, когда она увидела золото?
Кон взглянул на него:
– Нет.
На физиономии Рейса появилась загадочная улыбка.
– Она была в отчаянии. По-моему, ей очень нужны эти деньги.
Кон увидел в этом новое предательство. Он припомнил, как Сьюзен, пошатываясь, отошла от двери, чтобы взглянуть на это золото. Рейс прав, она побелела как мел, от потрясения.
– Кстати, ты не заметил, что она постоянно что-то ищет? – спросил Рейс.
– Заметил, – безжизненным тоном сказал Кон, стараясь не показать, насколько обижен. – Наверное, именно из-за этого она и находится здесь, изображая экономку. Не думаю, что у нее есть в этом необходимость.
Друзья… Друзья не крадут друг у друга. Яблоко от яблони: отец – уголовник, мать – шлюха.
Он поднялся и как можно небрежнее сказал:
– Никуда не денешься – наследственность. Интересно посмотреть, что она будет делать теперь.
– Возможно, попробует тебя соблазнить, – сказал Рейс с блаженной улыбкой. – Еще одно театральное представление!
Все-таки лучше, чем кровавое убийство. Кон выбрался из ванны и обернулся огромным полотенцем. Обычно после купания он успокаивался, расслаблялся, но только не сегодня.
Кон вошел в свою спальню, где его уже ждал Диего с чистой ночной сорочкой в руках. Несмотря на все обстоятельства, мысль, что Сьюзен пытается его соблазнить, вызвала сильное напряжение в паху, так что Кону пришлось остаться завернутым в полотенце.
Леди Анна.
Он поднимал из глубины памяти ее образ всякий раз, когда ему требовался щит. Вспоминал ее милую улыбку, нежный взгляд голубых глаз, умение поддерживать беседу на ничего не значащие темы или вести более серьезные разговоры о необходимости образования или участи престарелых бедняков.
А какой благотворительностью занималась Сьюзен? Всю свою энергию она направляла на поддержку кучки воров и убийц.
Даже ради престарелых бедняков леди Анна не стала бы красть. Даже ради того, чтобы построить сотню школ, она не стала бы связываться с контрабандистами. И конечно, никогда не прыгнула бы в постель к какому-нибудь хвастливому солдафону.
Из ванной комнаты появился Рейс, тоже обмотанный полотенцем, и выглядел словно утомленный ангел.
Весьма ошибочное представление. Чрезвычайно трудно узнать, что представляют собой люди на самом деле.
– Вода из ванны вытекает через горгулью? – спросил Рейс.
– Очевидно.
– Идем посмотрим.
– Посмотрим, как вытекает вода? На тебя, как видно, уже подействовала смертная скука Крэг-Уайверна.
– Возможно, мне просто захотелось выйти на воздух.
– Уже темно, – возразил Кон.
– Солнце село, но ведь еще не совсем стемнело.
Пожалуй, это именно то, что нужно. В здравом уме Рейсу не откажешь.
– Одеваться! – приказал он Диего, сбросив полотенце.
Рейс усмехнулся и тоже отправился одеваться. Любопытно узнать, что произойдет, если он по пути встретит служанку. Коннот подозревал, что секретарь задержится.
Практичный Диего принес только подштанники, бриджи и рубашку. Коннот быстро оделся и натянул сапоги.
– Встань возле бойницы и смотри в оба. Как только я махну рукой, открывай затычку. И не забудь позвонить в колокольчик.
– Си, сеньор.
Кон улыбнулся. Диего всегда переходил на испанский, когда он что-нибудь затевал. Судя по всему, это показывало, что он доволен. Вот и здесь в саду всего несколько часов назад он порезвился от души под холодными струями фонтана. И Сьюзен смеялась. Черт бы ее побрал!
Захватив Рейса, которому никто по пути не встретился, Кон повел его на воздух.
Солнце уже село, но розовые полосы заката все еще виднелись на жемчужно-сером небосклоне и отражались в воде, окрашивая ее в дымчатый багрянец. Рыбаки уже вытащили свои лодки на берег, но над Драконовой бухтой с криками кружили чайки. Видимо, там чистили рыбу и бросали им потроха.
Это была картина прекрасного, радостного мира, а Крэг-Уайверн был умышленно от него отделен. Правда, здесь был хорошенький садик, но, спрятанный внутри, выглядел он словно искусственный. Внешний мир был настолько прочно изолирован, что даже воспоминания о нем постепенно стирались. Старый граф боялся внешнего мира. Неудивительно, что он сошел с ума.
Тем не менее Сьюзен несколько лет провела в поместье, сначала в качестве секретаря, потом экономки. Вот почему она стала бессовестной воровкой.
Поднялся ветерок. Как показалось Кону, довольно холодный: видимо потому, что у него еще не просохли волосы, – но бодрящий и свободный. Даже пустошь, поросшая редкими кустами вереска и полевыми цветами, радовала глаз. Повернувшись спиной к морю, он взглянул в сторону сельского Девона, на его зеленые и коричневые поля, рощицы, зеленые изгороди и шпили церквей, а вокруг них теснились деревенские домики.
– Милое местечко, – сказал Рейс. – Стыдно, что здесь стоит такой дом.
– Полагаешь, мне следует его снести?
– Весьма соблазнительная мысль.
– И не говори. Но тогда мне пришлось бы построить что-нибудь другое, а я не могу себе этого позволить даже при наличии найденного золота.
– Ты мог бы вложить деньги в контрабанду.
– Ну уж нет! Идем.
Кон повел Рейса дальше, огибая дом с северной стороны. Это была самая мрачная сторона Крэг-Уайверна, хотя и другие, тоже сложенные из тесаного камня, монотонность которого прерывалась только узкими окнами в
