Подарок судьбы - Джо Беверли
Она взглянула на де Вера, такого же мускулистого, такого же яростного, если не больше. Его лицо, повернутое к ней, было искажено такой яростью и страстью, что становилось страшно, однако де Вер не возбуждал у нее никаких эмоций, тогда как, глядя на Кона, ей хотелось сорвать с него одежду.
Она повернулась к нему, чтобы увидеть выражение его лица, но он неожиданно остановился, опираясь на топор и с трудом переводя дыхание, и оглядел картину разрушений. Его рубашка, взмокшая от пота, прилипла к телу.
Де Вер все еще продолжал крушить булавой разбитую машину. Кон, похоже, не намеревался его останавливать. Опасаясь, что де Вер разнесет здесь все до камешка, Сьюзен собралась с духом и ринулась вперед, готовая вмешаться.
Кон обернулся. Она не поняла, что выражало его лицо, но что-то подсказывало, что придется сдаться на милость дракона. Он неожиданно резко наклонился к ней и поцеловал: жестко, безжалостно. Возможно, она могла бы этого избежать, отвернувшись или вовремя наклонив голову, но она подчинилась.
Среди грохота разрушения, стоявшего в комнате, она позволила поцелуй, который не имел ничего общего с милыми робкими поцелуями одиннадцатилетней давности.
Помнила ли она его вкус? Ей казалось, что да, но, возможно, она заблуждалась. Вот его запах она помнила. Теперь он стал сильнее, это был запах зрелого мужчины, терпкий и сильный, и таким он запечатлеется в ее памяти навсегда.
Леди Анна. Мысль о ней возникла неожиданно из каких-то глубин сознания. Ради леди Анны она не протянет к нему руки, не обнимет за плечи.
Она продолжала стоять, словно завороженная горячими губами дракона и терпким запахом, так что соски ее напряглись и болели, ноги дрожали и в конце концов предали ее. Она медленно осела на пол, скользя спиной по двери и больно ударяясь о ее металлические детали.
Не отрывая губ от ее рта, Кон опустился на пол вместе с ней.
Прижав к себе руки, она все еще пыталась не прикасаться к нему. По щекам ее текли слезы, возможно, как раз потому, что она не смела прикоснуться к нему…
Они молчали. В комнате стояла тишина.
Все еще находясь в плену его жадных губ, она заставила себя окинуть взглядом комнату, но де Вера не увидела, хотя он, должно быть, смотрел на них.
Она попыталась высвободиться из жесткой хватки Кона:
– Перестань!
Глупо да и поздно требовать этого, но он все-таки остановился и сел, прикрыв глаза.
Этот поцелуй зажег глубинный яростный огонь.
Теперь она увидела де Вера, который давно пришел в себя и наблюдал за ними с пониманием и сочувствием. Кон пригвоздил ее к полу всей своей тяжестью. Спина у нее была наверняка в синяках и ссадинах, ноги затекли.
Интересно, о чем он думал? О том ли, что огонь разгорается с новой силой, или его терзали сожаления?
Постаравшись, чтобы это прозвучало твердо, она сказала:
– Кон, позволь мне встать.
Он вздрогнул всем телом, взглянул на нее и быстро поднялся, потянув ее за собой, как сделал это и тогда, на вересковой пустоши в ночь своего приезда. Ноги не сразу послушались ее, так что пришлось прислониться к двери. Он все еще держал ее за руку и растерянно смотрел на нее, как будто не знал, что сказать.
Да и что здесь скажешь, тем более в присутствии свидетеля?
А что могло бы случиться, окажись они одни? Скорее всего, подумалось ей на мгновение, он нарушил бы слово, данное другой женщине.
Неожиданно Коннот вздрогнул всем телом и, отпуская ее, повернулся к де Веру и чуть охрипшим голосом спросил:
– Ну как, насытился разрушением, отвел душу?
– Прошу прощения, – ответил тот, как будто всего лишь нечаянно столкнул со стола дешевенькую вазочку. Но, возможно, он извинялся за то, что наблюдал за ними?
– Хорошо порезвились, – заметил Кон, поднял с пола свой сюртук и стряхнул с него щепки. – Наверняка в Крэг-Уайверне немало вещей, которые следует разрушить до основания.
Оба они словно игнорировали присутствие Сьюзен. Ничего себе любезность! Да ведь если бы они сюда не явились, ничего бы и не произошло!
А может, это было задумано как оскорбление?
Что бы это ни было, она его хотела – до дрожи, до боли. Если бы не леди Анна, она забыла бы о гордости, отбросила всякие приличия и сама явилась к нему в постель, пусть даже всего на одну ночь. Как и он, она хотела повторить то, что произошло одиннадцать лет назад, но теперь уже как взрослые люди, имеющие опыт, силу и зрелое желание.
И сердце. Конечно, и сердце. Но это была ее тайна.
– Меня, собственно, отрезвило нечто не поддающееся разрушению, – заявил де Вер.
Его тон быстро привел в чувство и ее. Она увидела, как де Вер, отступив на шаг, жестом указал на кучу разломанного дерева и искореженного металла. Сьюзен, оттолкнувшись от двери, доковыляла до кучи обломков, чтобы разглядеть получше, что там такое.
Тело? Или еще какое-нибудь странное приспособление?
Она увидела блеск золота в тот самый момент, как де Вер произнес:
– Вот и ваши исчезнувшие деньги, милорд.
Она остановилась и замерла, глядя на золотые монеты под кучей металла и щепок. Они разломали сундуки, в которых хранилось золото.
Силы небесные! Теперь нет никакой возможности доказать, что золото принадлежит Дэвиду, и ей не удастся удержать его от следующего рискованного рейда, а Гиффорд начеку, только и ждет своего часа…
Но Кон обещал защиту. Однако никто, даже граф Уайверн, не сможет остановить машину правосудия, если Дэвида поймают с поличным.
Глава 18
– Мы лишились девственности, когда нам было по пятнадцать лет.
Кон возлежал в огромной римской ванне рядышком с Рейсом. Их головы покоились на изогнутом краю, и оба разглядывали сводчатый потолок, также украшенный изображением дракона, пытавшегося овладеть связанной женщиной.
Похоже, что для изображения этих несчастных и здесь, и на фонтане, и на дыбе в камере пыток служила одна и та же модель: молодая, красивая, с пышным телом, гостеприимными бедрами, большой грудью, рыжевато-каштановыми волосами. Он не возражал
