Подарок судьбы - Джо Беверли
Жаль уничтожать такое произведение искусства, но все-таки придется закрасить.
Сьюзен не была такой пышнотелой. Теперь у нее во всех нужных местах имелись округлости, но тело оставалось гибким и стройным, ведь она много времени лазала по скалам и плавала. Интересно, ездит ли она верхом? Этого он не знал.
Коннот еще час назад хотел принять ванну, но пришлось сначала спрятать золото. Он не хотел, чтобы все вокруг узнали об этой находке, поэтому позвал на помощь только Диего. Вместе они перетащили золото наверх и заперли в сейфе в кабинете. А то, что не вошло в сейф, он завернул в полотенце и засунул в один из ящиков комода здесь.
Сьюзен куда-то ушла, да оно и к лучшему. Как он мог бы теперь объяснить тот поцелуй? Об этом надо было крепко подумать, а у него пока не получалось собраться с мыслями.
Когда они наконец закончили возиться с золотом, он вспомнил о римской бане и велел Диего ее приготовить. И вот теперь они отмокали в горячей воде вместе с Рейсом, словно воины старых времен после битвы.
Райское наслаждение омрачалось лишь тем, что ему постоянно казалось, что рядом с ним вовсе не Рейс, а Сьюзен, и еще, конечно, абсолютным безумием того проклятого поцелуя, который выдал его с головой.
Рейс не сказал об этом ни слова, поэтому Кон счел себя обязанным как-то объяснить ситуацию.
– Я догадался, – сказал в ответ Рейс. – Наверное, рановато было для нее начинать в столь юном возрасте.
Кон хотел было броситься на защиту добродетели Сьюзен, но ведь все это действительно произошло, а потом и с другими мужчинами. Он не забыл об этом, хоть и пытался сделать вид, что это не имеет значения.
Интересно, как она реагирует, представив его в объятиях другой женщины? Ей, наверное, все это безразлично: как-никак они всего лишь друзья. Он рассмеялся.
– Жизнь порой бывает весьма забавной, не так ли? – лениво протянул Рейс, не открывая глаз, расслабившись и явно наслаждаясь.
Рейс был скорее боевым товарищем Кона, чем задушевным другом, которому поверяют сердечные тайны. Но сейчас ему хотелось поговорить о Сьюзен. Горячая ванна, что ли, так развязывает языки?
– Она всегда была необыкновенной. Ее вырастили тетушка и дядюшка в помещичьем доме, хотя она была дочерью своевольной сестры помещика и главаря местных контрабандистов Мельхиседека Клиста.
– Какое удивительное имя.
– Не такое уж редкое в этих местах. Несколько месяцев назад его сослали на каторгу, а его дама, видимо, последовала за ним.
– Дикая кровь с обеих сторон, – заметил Рейс, – со склонностью к патологическому постоянству.
– Да, леди Бел была ему очень преданна, даже дети не имели для нее ни малейшего значения.
– Дети? Сколько же их у нее было?
– Кажется, трое: Сьюзен, Дэвид и еще один, который умер в младенческом возрасте. Леди Бел относилась к Сьюзен как к чужой, без капли любви, хотя Мел, правда, проявлял некоторый интерес.
И он почему-то рассказал Рейсу о том, как получил от Мела Клиста предупреждение относительно его дочери.
– Наверное, она ему так и не рассказала о том, что произошло, – заметил тот.
Кон задумался. Ему и в голову не приходило, что Сьюзен могла кому-то рассказать о том, что произошло, тем более Мелу Клисту. Несмотря на ее поступок, он все-таки не сомневался, что дружба между ними была настоящей и что она даже в гневе не могла накликать беду на его голову.
Конечно, если бы она во всем призналась отцу, то их заставили бы пожениться, а это не входило в ее планы. Она сегодня извинилась, причем искренне. Он уже знал по опыту, что люди часто совершают достойные сожаления поступки, и происходит это случайно, из-за слабохарактерности или трусости.
– Хорошо еще, что ты не сделал ей ребенка, – напомнил о себе Рейс.
– Да уж, хотя я в то время об этом даже не думал. Не удивительно ли, что у меня сейчас мог бы быть десятилетний ребенок?
Дети. Он никогда не задумывался о детях, хотя предполагалось, что после женитьбы они у него появятся. Но сейчас он не мог даже представить их себе. Сыновья, которые носились бы по лугам Сомерфорда, как когда-то они с Ваном и Хоком, возможно, дочери, такие же свободолюбивые, как когда-то Сьюзен… Девочки были бы такие же стройные, с ангельскими личиками, такие же смелые.
Дружба… Да какая, к дьяволу, дружба!
– Представляешь: я – отец десятилетнего ребенка?
– Да теперь уже было бы полдюжины других, – поддразнил его Рейс.
Слишком разнежившись, чтобы устроить настоящий морской бой, Кон лениво брызнул в Рейса водой.
Странная штука жизнь: мы выбираем одни дороги и иногда по самым маловажным причинам отказываемся от других.
Он пошел в армию по предложению Хока. Хокинвиллу хотелось поскорее сбежать из дому, и он предложил друзьям составить ему компанию. Еще не оправившийся после разрыва со Сьюзен, Кон согласился, тем более что ему было необходимо приобрести профессию, поскольку на наследство рассчитывать не приходилось, к тому же хотелось оказаться как можно дальше от Крэг-Уайверна и Сьюзен Карслейк.
Ван, как и Хок, был единственным сыном в семье, но любимым, и ему пришлось выдержать настоящую битву, но в конце концов родители смирились и отпустили его.
Они втроем решили купить офицерские патенты в один и тот же кавалерийский полк, но Коннот предпочел пойти в пехоту, решив, что если уж что-нибудь делать, то как следует, а пехота считалась основой британской армии, где во главу угла ставилась дисциплина.
Он служил своей стране и в основном мог гордиться собой, но все равно побудительным мотивом его вступления в армию был страх: он нашел возможность избежать посещений Крэг-Уайверна.
Шло время, он сумел убедить себя, что это глупо и что бояться ему нечего, но теперь стало ясно, что это не так. Прошло всего три дня – и на тебе, не сдержался, поцеловал. Желание охватило его, как лихорадка, как буря, и если бы не присутствие Рейса, он овладел бы Сьюзен прямо на каменных плитах пола… если бы она позволила.
Интересно, смогла бы она его остановить? Приходилось признать, что смогла бы. Ведь не превратился же он за эти годы в проклятого дракона!
Он взглянул вверх на ненасытного дракона, потом перевел взгляд на того, что изображен на его груди. Этот по крайней мере просто свернулся кольцами, изрыгая пламя.
– Проклятье! Татуировку следует считать противозаконным деянием.
Рейс открыл глаза и, склонив голову набок, взглянул на него:
– У тебя довольно
