Подарок судьбы - Джо Беверли
– А как насчет кладовых и подвалов внизу?
– Не могу себе это представить. Ходить в такие места он считал ниже своего достоинства. Думаю, что он даже в кухне ни разу не бывал, – Сьюзен взглянула на брата. – Я не могу здесь задерживаться. Мне кажется, что эти деньги я не найду, но очень хотелось бы, чтобы ты был просто управляющим.
– Тебе ли не знать, – улыбнулся Дэвид, – что тогда я сойду с ума от скуки?
– Увы, что правда, то правда, – она взяла его руки в свои. – Ради меня, дорогой, обещай по крайней мере быть поосторожнее.
– Обещаю, ведь в моих руках благосостояние каждого жителя этих мест.
Сьюзен рассказала Дэвиду о записках, которые обнаружила в кабинете.
– Похоже, он терпеть не мог Квиста и леди Бел.
– Мел кое-что говорил мне, и я понял, что они были не в самых лучших отношениях. Квест задаривал графа деньгами и всякими экспонатами для его коллекции, – Дэвид усмехнулся. – Многие из них были грубой подделкой.
– Может, граф это обнаружил?
– Возможно.
Сьюзен нахмурила лоб:
– Но почему его неприязнь распространялась и на Изабеллу?
– Возможно, из-за ревности? Я слышал, что граф ухаживал за ней, когда она была совсем молоденькой, еще до Мела.
Сьюзен тоже слышала об этом.
– Они в то время оба были очень молоды. Ей ведь было восемнадцать, когда она связалась с Мелом? Она могла бы стать графиней, если бы не предпочла жить во грехе с контрабандистом. Мудрое решение, хоть и странное.
Впервые в жизни Сьюзен пожалела, что так непохожа на свою мать, что в свое время не послушалась сердца и сделала так, как подсказал разум.
– Неужели он таил обиду почти тридцать лет? Вот уж действительно безумие, – Дэвид покачал головой. – Однако я абсолютно уверен в том, что Мела схватили с его помощью. Хотел бы я, чтобы граф был жив и я мог бы расплатиться с ним за предательство, но увы, теперь уже поздно.
Дэвид говорил жестко, как и положено настоящему капитану Дрейку, и Сьюзен даже бросило в дрожь, потом, сверля сестру пытливым взглядом, он вдруг спросил:
– Как ты узнала о том, что известно Гиффорду?
Сьюзен помедлила. Признаться в грехах прошлого Кону – одно, но говорить об этом с Дэвидом ей совсем не хотелось.
– Он сказал графу, а граф – мне.
– Значит, граф на нашей стороне?
– В некоторой степени. Кажется, мне удалось убедить его в том, что без контрабанды люди на побережье просто не выживут.
Дэвид кивнул:
– Ладно. Я, пожалуй, пойду. Вечером у меня дело.
– Только не…
– Полно тебе, Сьюзен! У меня есть и другие интересы. Сегодня соревнования по крикету в Пастон-Харби.
У нее отлегло от сердца, и она рассмеялась:
– А после этого турнир по выпивке в «Черном буйволе»? Постарайся только не ввязываться в очередную драку, дорогой.
Он поцеловал ее в щеку:
– Ты тоже. Постарайся не пересекаться с Уайверном.
Сьюзен поела в своей комнате – обслуживала ее, как и положено, служанка, – потом попробовала почитать. Это был роман сэра Вальтера Скотта «Гай Мэннеринг». Всего несколько дней назад она с симпатией относилась к описанным там высоким чувствам, но теперь переживания героев стали казаться ей смехотворными по сравнению с теми, что преподносит ей жизнь.
Отложив роман, она взяла книгу о насекомых и заставила себя сосредоточиться на ней, чтобы не думать ни о контрабандистах, ни о друзьях, ни о любовниках.
В дверь постучали, и показалась физиономия Мэйси.
– Граф желает поговорить с вами, мэм. Они все еще сидят в столовой.
Опять? Вместо страха она вдруг почувствовала надежду. Вот дурочка! Ведь они друзья… всего лишь.
Тем не менее ей стало любопытно, и она переспросила:
– Они?
– Граф и мистер де Вер, мэм, – уточнила Мэйси, как будто та сморозила глупость.
И впрямь глупо было спрашивать, но зато она узнала, что граф не один.
Сьюзен понимала, что де Вера едва ли можно считать образцом респектабельности, но можно было с уверенностью сказать, что Кон не позволит себе ничего предосудительного в его присутствии.
– Спасибо, Мэйси.
Она взглянула на себя в зеркало, хотела было надеть чепец и кружевную косынку, но решила, что теперь в этом нет необходимости, ведь они друзья.
Потом подумала, не переодеться ли в нарядное платье, привести в порядок волосы… но ведь они всего лишь друзья…
Сьюзен успокоилась, расправила плечи и быстрым шагом направилась в столовую.
Кон в расслабленной позе сидел возле стола с полупустым стаканом бренди в руке и задумчиво улыбался. Графин с бренди был более чем наполовину пуст. Де Вер стоял у окна, и глаза его лукаво поблескивали. Любопытно было бы узнать, что за мысли бродят в его голове.
Очевидно, мужчины решили обойтись без формальностей: оба были без галстуков, в рубашках с расстегнутым воротом.
Кон, глядя на нее, сделал глоток.
– Вы хотели меня видеть, милорд?
Но вместо графа ответил де Вер:
– Мы хотели бы взглянуть на эту камеру пыток, мисс Карслейк.
Кон вскинул брови, давая понять, что считает это глупой затеей, но возражать не стал.
– Сейчас? – удивилась Сьюзен, глядя то на одного, то на другого. – Не лучше ли отложить это до завтра?
– А что, покойный граф посещал ее при дневном свете? – уточнил Кон.
– Нет, но…
– Значит, и мы пойдем туда когда следует. Не беспокойтесь, мы готовы к лицезрению всех ужасов. Де Веру, например, просто не терпится все это увидеть. Но если вы боитесь, то покажите, куда идти, и мы доберемся туда сами.
– Я боюсь? – Сьюзен повернулась к Кону. – Никогда не была трусихой.
Заметив насмешливую искорку в его взгляде, она поняла, что он умышленно над ней подтрунивает. Беда в том, что друзья слишком хорошо знали друг друга, даже если их разделяет расстояние в одиннадцать лет.
Она взяла со стола канделябр.
– Все это скорее смешно, чем ужасно. Но если вам хочется посмотреть, пойдемте.
Сьюзен пошла впереди мужчин к винтовой лестнице, что вела вниз, очень узкой, в соответствии со средневековыми традициями, и спускаться по ней, особенно с канделябром в руке, было трудно. Она взяла его в левую руку, правой подхватила юбки, и вдруг почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо. Ну не кто-то, конечно, а он, Кон. Она знала, что это Кон. Только его прикосновение было одновременно и горячим как огонь, и холодным как лед.
Он взял у нее канделябр и пошел первым.
– Как граф, я обязан идти впереди по лестнице, которая приспособлена для опоры на левую руку, а я левша.
Спускаясь между
