Подарок судьбы - Джо Беверли
Он не верил своим глазам. Подобные корсеты могли носить только простые порядочные женщины, тогда как Сьюзен, по ее собственному признанию, не была таковой. По этой причине она и оказалась сейчас здесь.
– Зачем тебе нужно это золото? – спросил Коннот в надежде получить хоть какое-то объяснение, чтобы оценить ситуацию и понять Сьюзен.
– Это не ваше дело, милорд.
– Кон, – поправил он ее.
– Кон, – повторила она послушно, твердо глядя ему в глаза.
– Но ты не отрицаешь, что тебе оно нужно? Что ты искала его?
– Нет, не отрицаю, – она выпустила платье из рук, и оно упало на пол.
Сьюзен стояла, спокойно глядя на него. В ее глазах не было наивности, да она и не притворялась невинной, но и холодности тоже не было. Он видел – и вряд ли ошибался, – что она пылает такой же страстью, какая пожирала и его.
Пусть гремят битвы, рушатся королевства – ему нет до этого дела. Все его мысли сосредоточились на ней.
Не сводя глаз с корсета, он подошел к ней, не очень уверенно коснулся крючков и принялся неуклюже их расстегивать. От его неловких движений ее груди поднимались и опускались, сводя его с ума.
«Интересно, заметно ли, что она дрожит, – думала Сьюзен, – или это внутренняя дрожь?» Она пришла сюда полная надежды, но он ошеломил ее жестокими словами. Но теперь… теперь все ее мысли сосредоточились на том, что они сейчас будут заниматься любовью, что эту ночь она запомнит на всю жизнь. Пусть простит ее леди Анна, но эту единственную ночь она не отдаст.
Сьюзен понимала, что, услышав его слова, ей следовало возмутиться или даже, может быть, прийти в ярость: это бы его остановило, и все бы кончилось. Она знала Кона. Он никогда не позволил бы себе ничего подобного, если бы считал ее честной и добродетельной.
И по этой причине она не скажет ему, что золото принадлежит контрабандистам из Драконовой бухты. Если бы она сказала и он ей поверил, то, возможно, отдал бы половину или даже все золото, но не дал бы того, что она так хотела получить – его самого.
Сейчас, ощущая на себе его руки, она совсем растерялась.
Одиннадцать лет назад она была гораздо смелее, руководствуясь только инстинктом, теперь же пассивно стояла, пока Кон расстегивал корсет и высвобождал ее груди. Спустив бретельки с плеч, он позволил корсету упасть на пол. Пока он развязывал ленточки ее рубашки, она любовалась загорелой грудью, которую открывала взгляду его расстегнутая сорочка. Шея его стала теперь сильнее, линия челюсти жестче, взгляд решительнее.
Когда он снимал с нее рубашку, ткань коснулась чувствительных сосков, и Сьюзен вздрогнула. Оставались только чулки.
Она вгляделась в его лицо, стараясь отыскать признаки если не любви, то страсти, а он медленно обвел взглядом ее тело и тихо сказал:
– Я тебя не принуждаю.
Она не поняла, вопрос это или утверждение, но ответила:
– Конечно. Даже ради золота я не сделала бы этого, если бы не хотела тебя.
Это было честно. Все ее тело каждой клеточкой с нетерпением ждало его прикосновений. Горячие волны одна за другой прокатывались по ней. Если бы он прикоснулся к ней, то почувствовал бы этот нестерпимый жар. «Господи, пусть он обнимет меня!»
Кон застыл на месте в нескольких дюймах от нее. Опасаясь его нерешительности, она подошла ближе и положила руки ему на грудь.
Он очнулся, поцеловал ее и, уже не отрываясь от ее губ, опустился вместе с ней на пол. Ей хотелось, чтобы он овладел ею тут же, немедленно, но он поднял ее, отнес на кровать и стал торопливо раздеваться.
В считанные секунды он остался в чем мать родила, но она вдруг его остановила, а увидев его ошеломленное лицо, поспешно сказала:
– Я хочу посмотреть на тебя, просто посмотреть. Прошло столько лет, ты стал таким…
Он хрипло рассмеялся:
– Давай рассмотрим друг друга потом. Не мучай меня.
Она нервно хихикнула, и он улегся рядом, забросив на нее ногу.
– Пожалуй, здесь удобнее, чем на берегу, – срывающимся от нетерпения голосом заметил Коннот.
– И можно не бояться, что застукают, – добавила Сьюзен и откинулась на подушку, потянув его за собой.
Он хотел что-то добавить, но она широко раздвинула бедра, взяла его член в руку и направила внутрь.
Он тихо застонал, а она содрогнулась, когда они соприкоснулись…
Момент слияния был восхитителен, причем не имело никакого значения, что у нее так мало опыта. Она руководствовалась чисто женской интуицией, которой ее наделила природа.
Кон вторгся в ее тело и начал медленно двигаться, а она, подстроившись под него, отвечала, изо всех сил стараясь сдерживать свой пыл, чтобы постараться отдать то, что ему так нужно, и увидеть, как он испытывает наслаждение, чтобы запомнить, впитать до последней капли.
Волна наслаждения подхватила и ее, и она лишь смутно слышала его судорожное дыхание, ощущала его напор и опустившееся на нее обессилевшее тело. Разгоряченная, она лежала в наступившей тишине, тяжело дыша и чуть дрожа, потом почувствовала, как он выскользнул из нее, оставив после себя почти мучительную пульсацию.
Такого, как сейчас, она не испытывала ни с ним в тот первый раз на берегу, ни с Райвенгемом, ни тем более с капитаном Лавалем.
Он шевельнулся, сдвинулся с нее и, обхватив ладонью грудь, взял губами сосок.
Она вздрогнула всем телом.
– Кон!
Он поднял голову и шепнул:
– Тсс.
Его рука скользнула между ее бедрами, и она поежилась от удовольствия – уж очень чувствительное местечко там было. Его прикосновения были очень нежными, легкими, и она раскинула ноги, открываясь для него так, как ей хотелось. Прикасаясь к чувствительному бугорку подушечками пальцев, он круговыми движениями довел ее до высшей точки наслаждения, и она закричала, не в силах удержать эту радость в себе.
Потом они лежали рядом, и она разглядывала его лицо, такое дорогое, задумчивое. Волосы его были короче, чем прежде, и сейчас растрепались. Темная щетина на подбородке и щеках делала его непохожим на прежнего Кона, и тем не менее ей казалось, что с тех пор, как они вот так лежали рядом, насытившись друг другом, прошло всего несколько мгновений, а не лет.
Она перевела взгляд на изображение дракона на его груди, обвела его пальцем по контуру и сказала:
– Красиво.
– По чистой случайности мы наткнулись на настоящего специалиста.
