В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
Ярослав тоже не торопился уменьшать дистанцию между ними. Он остался сидеть на своем месте, лишь глазами наблюдал за метаниями Миши.
– Что ты имеешь ввиду?
– То, что вместо того, чтобы разговаривать или нежиться, мы с тобой опять орем друг на друга. Слава, я устал выяснять отношения, сколько можно?..
– Ну так давай не будем ничего выяснять, – обманчиво спокойным голосом предложил Ярослав. Но не успел Михаил понадеяться, что конфликт исчерпан, как парень продолжил: – Давай вообще прекратим встречаться, если для тебя это так обременительно.
Последнее предложение было сродни ведру с ледяной водой, которую вылили на Михаила, не предупредив. Он стоял и хватал ртом воздух, но ничего не говорил. В голове звенела фраза «давай прекратим встречаться». Почувствовав, что ему физически плохо: начала кружиться голова и темнеть в глазах, – Миша понял, что уже пару минут дышит слишком быстро и слишком поверхностно. Если он сейчас же не успокоится, то упадет в обморок от нехватки кислорода. Как-то отстраненно отследив свое состояние, он привалился к стене и осел на пол, мысленно считая до четырех на вдох, и до восьми на выход.
Наконец, головокружение отступило, и Михаил открыл глаза. Он даже не помнил, что закрыл их. Перед ним на корточках сидел Ярослав и смотрел на него с тревогой.
– Миш? Миша, я же не серьезно, – Слава дрожащей рукой погладил парня по щеке. – Эй, ты в порядке? Ты бледный, даже серый…
– Нет, я не в порядке, – хрипло ответил Михаил, не пытаясь встать с холодного бетонного пола.
Он думал, что его будут переполнять эмоции: будут слезы или желание прокричаться. Но вместо этого внутри была пустота. Не холодная, не скользкая. Она была просто никакой. Как будто Мише снова ввели наркоз, как на недавней операции. Тело он ощущал плохо, но был в ясном сознании, поэтому услышал слова Ярослава и в полной мере осознавал, что он говорит.
– Я не хочу расставаться, поэтому и не хочу, чтобы ты поступал в ВУЗ. Может, позже?
– Нет. Я уже всё решил, я буду поступать в этом году, – твердо ответил он. – Конечно, я рассчитывал на твою поддержку, но…
– Тогда это вопрос времени, когда мы отдалимся настолько, что расставание будет лишь формальностью, – Слава отвернулся и запрокинул голову, смотря на лампочку на потолке. Однозначно, глаза слезились из-за яркого света.
– Почему ты рассматриваешь только такой вариант? – холодно спросил Михаил. Сейчас его отношения со Славой ему представлялись, как школьная математическая задачка с несколькими неизвестными. Если все правильно рассчитать, то он получит красивый ответ. – Ведь это, наоборот, хороший способ проверить и укрепить отношения. Если мы сможем пройти через это, то сможем справиться с чем угодно.
– Слушай, я не верю в любовь на расстоянии и все такое.
– А раньше ты говорил другое…
– По-моему, моя служба ясно показала, что с нами будет, если мы не будем рядом.
– Армия и учеба в ВУЗе – не одно и то же, Слава, – тихо выдохнул Миша.
Он очень хотел назвать его «Солнцем», это часто сглаживало углы во время ссор. Но в данный момент язык не поворачивался так назвать своего возлюбленного старым и таким ценным прозвищем. Ярослав вдруг шмыгнул носом и, развернувшись, сел на пол рядом с Мишей, так же опираясь спиной о стену.
– Ты будешь общаться с другими людьми больше, чем со мной, заинтересуешься кем-то другим. А я буду тут, сходить с ума от тоски по тебе.
– Или ты найдешь кого-то, кто будет проводить с тобой все свое свободное время, не заботясь о личностном росте, пока я просто учусь, – Миша удивился тому, как отстраненно звучал его голос. – Вообще, это вопрос верности и честности.
– И доверия. А судя по твоему поведению, ты мне не доверяешь.
Они почти синхронно повернулись друг к другу и посмотрели в глаза. Ярослав выглядел, как невинная овечка, которой, вообще-то, давно не являлся. Не было больше того стеснительного шестнадцатилетнего парня, с короткострижеными огненно-рыжими волосами, который стеснялся говорить с выпускником. Теперь это был юноша, заматеревший после службы в армии, со слегка поблекшими волосами, смотревший больше с вызовом, чем с любовью.
– А у меня нет причин не доверять? Нет причин сомневаться? Нет причин бояться потерять тебя? – Михаил снова начал заводиться.
Сердце, минуту назад, казавшееся каменным, оказалось просто покрытым нетолстой коркой льда, которая легко растаяла от волны злости и гнева. Мише хотелось хорошенько встряхнуть Славу, правда, это вряд ли помогло ему донести свою мысль.
– Я тебе не изменял, никогда! И никогда не изменю, – нахмурился Ярослав. – Я ненавижу, когда ты строишь предположения обо мне и других, хотя я с тобой.
– Но ты со мной только наедине. Ты слишком боишься, что кто-то может что-то заподозрить о тебе. И я понимаю. Но это не значит, что мне от этого не больно.
Михаил глубоко вздохнул и выдал монолог, без единой паузы:
– Мне больно видеть, как ты флиртуешь с девушками. Мне больно видеть, как ты соглашаешься танцевать с любой, кто подойдет к тебе. Но хуже всего тогда, когда ты сам приглашаешь кого-то, вместо того чтобы остаться со мной, чтобы разговаривать, чтобы слушать музыку, чтобы украдкой прикоснуться к руке, когда никого рядом не будет…
На эти обвинения Ярослав промолчал. А что он мог сказать в свое оправдание? Ведь ему действительно нравилось танцевать, но танцевать с Мишей он не мог. По объективным причинам. К тому же ему было приятно, что на него обращают внимание, это тешило его мужское эго. Поэтому Слава и молчал, так как его слова сделали бы только хуже.
– Я люблю тебя, Слава. Но ты не единственное, что я хочу иметь в этой жизни, особенно учитывая то, что я тоже не центр твоей вселенной.
Михаил оттолкнулся от стены и сел на колени перед Ярославом. Он взял его руки в свои ладони: его любимый жест, успокаивающий и нежный, словно обещание, что он будет его беречь. Чтобы задать следующий вопрос, Мише потребовалось некоторое время, пока он собирался с мыслями. В это время они снова посмотрели друг другу в глаза. И на какое-то мгновение показалось, что не было этих шести лет отношений, не было двух лет порознь и полугода игнорирования, а главное, не было ядовитых ссор и взаимных претензий. Они еще оба студенты, они просто любят, и они всегда будут вместе, несмотря ни на что.
Но стоило моргнуть,
