В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
– Хорошо, – Слава кивнул. – Мы расскажем им. В нужный момент.
Михаил усмехнулся, так как понимал, что «нужный момент» может настать совершенно не скоро. Или не настать никогда. Им не по двадцать лет, никто не знает, сколько им на роду написано прожить. Но продолжать невнятную ссору, вспоминать обиды многолетней давности ему уже не хотелось. Хотелось лишь переодеться в теплую удобную домашнюю одежду, забраться под одеяло в спальне и, обнимая самого важного человека в своей жизни, почитать вслух хорошую книгу перед сном.
Это он и сделал.
ГЛАВА 12
2019 г., зима
На столе в гостиной был форменный бардак. А Ярослав Александрович сидел на стуле и с каждой минутой ухудшал ситуацию. Он вытаскивал из коробки, которую накануне привез Женя из его старой квартиры, черно-белые фотокарточки и раскидывал их по столу. Даты, места и люди – все в итоге перепуталось, и теперь на столе словно была скатерть из старых фотографий.
– Ты уже два часа тут сидишь, – сказал Михаил Петрович, и Слава подпрыгнул от неожиданности.
Он настолько увлекся своим занятием, что ничего вокруг не слышал. Миша подошел к столу и посмотрел на снимки, однако, не решился притронуться к ним. Мало ли какой авангардный порядок тут пытается навести его любимый.
– Собственно, что ты делаешь? – спросил Михаил, не сдержав любопытства.
– Ищу одну фотографию, но ее нигде нет! – вздохнул Ярослав и потер шею.
– Ну, проще найти иголку в стоге сена, чем что-то в твоем бардаке, – усмехнулся Миша, подошел к Славе со спины и, положив руки на его плечи, стал разминать затекшие мышцы. – Так что за фотография? Какая-то особенная?
– Ну, как сказать, – Ярослав попытался пожать плечами, но Михаил слегка похлопал, чтобы тот не шевелился и не мешал делать массаж. – Мила просила первое фото Жени. Она делает то ли генеалогическое древо, то ли какую-то презентацию. Поэтому я и попросил Женю привезти эту коробку со старой квартиры. Я думал, что Аня держит фотографии в хронологическом порядке, а оказалось, что она держала их в коробках из-под обуви.
Он решил сделать перерыв в поиске и откинулся на спинку стула, наслаждаясь расслабляющими прикосновениями.
– Наверное, надо было самому ими заняться, когда на пенсию вышел. Купить альбомы, разложить фото по датам. А теперь, ты только глянь, вместе лежат снимки, где Женя и Дима голыми бегают по квартире и выпускной Ирины…
Михаил чуть покачал головой, проследив взглядом за рукой мужчины. Действительно, на столе в причудливом узоре, наслаиваясь друг на друга, лежали страницы из разных глав семейной жизни Смирнитских. Вот погодки Женя и Дима играют во дворе в футбол. А вот Анна качает своего первого внука Максима. Виден уголок фотографии, где Ирина закрывает лицо ладонями, не желая фотографироваться из-за неудачной химической завивки. И, конечно, куча традиционных фотокарточек с дней рождений и других праздников.
– Знаешь, ты, вообще-то, можешь разговаривать со мной о таких вещах. Я не стеклянный, Слава, я не сломаюсь от упоминания о твоей семье. И о твоей жене, – Миша наклонился и сухо поцеловал Ярослава в щеку, а затем, взяв свободный стул, подошел к шкафу, поднялся и потянулся к верхним полкам.
– Эй, осторожнее, не сверзнись оттуда!
Слава быстро поднялся и хотел подстраховать, но в этом не было необходимости. Без труда отыскав нужный альбом, так как он был первым, да еще и с подписанными датами, Михаил спустился.
– Держи, первые фотографии Жени в этом альбоме, можешь целиком отдать Миле. Но только с возвратом в прежнем виде! Мне не нужен такой сюрреализм, как у вас, – мужчина неодобрительно глянул на коробку с фото, а потом протянул Ярославу фотоальбом. Но тот его не принял, потому что смотрел на верхнюю полку, заставленную другими альбомами, тоже пронумерованными и подписанными.
– Ты хранишь все фотографии? – удивился Ярослав Александрович.
– Ну, там не только ваши, но и мои личные. Но да, я храню их. Я же не зря просил распечатывать фото моих крестников и на меня тоже. Или ты думал, что я их смотрел и выкидывал? – Михаил Петрович вскинул брови, когда посмотрел на растерянного Славу. – Ты действительно думал, что я выбрасываю ваши фото? М-да, похоже, ты у меня всё-таки дурачок.
– Извини, – Ярослав взял альбом и положил его на стол, прямо на бардак из фотографий. – Поможешь мне привести и это в порядок?
– Конечно, – Михаил сел за стол, пододвинул к себе коробку и начал выкладывать оставшиеся снимки аккуратными стопками. – Сначала разложим фотографии по годам, заодно освежишь память о прошлом. А потом купим фотоальбомы и разложим…
Рука Михаила замерла, когда он взял одну из самых старых фотографий. Сам он побледнел и сжал губы. Но Слава, который стоял за его плечом, этого не заметил. Он тоже смотрел на фотографию и не сдержал грустного вздоха.
– Красивая фотография. Тогда набережная выглядела совсем по-другому, – как-то мечтательно протянул Ярослав Александрович, предаваясь ностальгии.
Михаилу же потребовалось несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем он отложил фотографию на стол, чудом ее не помяв. Он ведь сам только что говорил, что Слава может говорить о своей жене? Тогда почему он не может смотреть без дрожи на молодую пару, стоящую у перил на набережной? Наверное, потому что на фото была еще не жена Ярослава, а просто девушка Аня, которая все испортила.
– Ваша первая совместная фотография, – процедил сквозь зубы Михаил Петрович.
– Эм, да? Осень семьдесят четвертого? – Слава сел рядом с Мишей и как-то испуганно на него посмотрел, не понимая резкой перемены настроения. Только что это был всё понимающий и заботливый мужчина, и тут же превратился в злобного ревнивца.
– До рождения Жени разбери фотографии сам, я тебе тут не помощник, – Михаил потер пальцами глаза, поднялся из-за стола и обернулся уже перед тем, как закрыть дверь в гостиную: – Извини, я не могу видеть эти фотографии. Слишком больно вспоминать.
***
1974 г., лето
На следующий день после ссоры с Ярославом наступил роковой июльский вечер, который Михаил не забудет никогда. День, когда его жизнь окончательно свернула на те рельсы, по которым будет ехать ближайшие сорок лет.
Как и обычно, Миша пришел в клуб молодежи после шести вечера, когда уже вовсю играла музыка и многие танцевали.
Михаилу вообще-то нравилось это место: здесь можно было познакомиться с новыми
