Каролин Лэмпмен - Родник счастья
— Кто-то убил подо мной Принцессу и в меня стреляли. Если бы не мистер Кентрелл…
Только тут Лоувелл обратил внимание на спутника своей дочери.
— А, Кентрелл. Я думал, вы уехали.
«Это вместо „спасибо“», — насмешливо подумал Леви.
— Всего на несколько недель.
— Как это вам удалось оказаться рядом именно тогда, когда моей дочери нужна была помощь?
— Я осматривал пастбище и увидел издали ее амазонку. Я подъехал посмотреть, что там такое, а она спряталась в овраг. У нее растянуто запястье и несколько ушибов, а так все в порядке. Могло быть гораздо хуже.
— Папуля, — промурлыкала Аманда, — ты не хочешь поблагодарить мистера Кентрелла за то, что он спас мне жизнь?
— Я не уверен, что это не он стрелял в тебя.
— Папочка!
— Будь это правдой, зачем бы мне трудиться отвозить ее домой? — вздохнул Леви.
— Может быть, затем, чтобы втереться в доверие.
— Ну, в таком случае мне это удалось, не так ли? — ехидно спросил Леви, подбирая вожжи. — На вашем месте, мистер Лоувелл, я бы лучше подумал, кто это устроил на самом деле.
— Нетрудно догадаться. Поблизости никого нет, только вы да Чендлеры.
— Папа, как тебе не стыдно! — Аманда вырвалась из рук отца и топнула ножкой. — Никки здесь ни при чем, и мистер Кантрелл не мог в меня выстрелить. Он приехал совсем с другой стороны. А потом, у тебя столько людей, которые следят за домом Чендлеров — наверняка кто-то из них наблюдал за ним. Вот он приедет и все тебе расскажет.
— Аманда! Это не твое дело! — оборвал ее Лоувелл. — Ступай в дом.
— Но, папочка…
— Я сказал, ступай в дом!
Она обернулась к Леви и одарила его печальной улыбочкой, рассчитанной на то, чтобы разбить сердце мужчины.
— Ну что ж, до свидания. Спасибо вам за то, что спасли мне жизнь. Я… я вас никогда не забуду! — Ее голосок прервался, она опустила голову и убежала в дом.
Леви с трудом удержался, чтобы не закатить глаза при виде этой мелодраматической сценки, но Герман Лоувелл, очевидно, принял это несколько иначе.
— Слушайте, Кентрелл, я не знаю, какую игру вы ведете, но, черт возьми, держитесь подальше от моей дочери! И передайте Никки Чендлер, что я могу и передумать насчет покупки ее ранчо. Она еще пожалеет, что не продала его, пока было можно. У меня скотина дохнет от жажды, а я буду сидеть и смотреть, как она играет в земледелие? — Он развернулся на каблуках и сердито зашагал прочь. — Будь моя воля, молния поразила бы любого, кто возьмется пахать землю, — бросил он на прощание.
24
— Полегче, полегче, Сэм. Умница, Бесс, хорошая девочка.
Никки понукала лошадей, которые изо всех сил натягивали постромки, приводя в движение здоровенную машину. Доски скрипели и стонали, пока огромная люлька с тяжелым грузом ползла вверх, но сено благополучно добиралось до Леви, который ждал наверху.
Никки отвела лошадей назад, и люлька опустилась, чтобы принять новую порцию сена. Обычно скирдовать сено было довольно скучным занятием, но сегодня все было иначе. Сегодня наверху стоял Леви. Он работал вилами, разгружая сено, и его рубаха, вымокшая от пота, липла к спине и рукам, обрисовывая мощные линии торса.
Глядя на его «замечательные мускулы», которыми так восхищалась накануне Аманда, Никки почувствовала странную дрожь в животе. За удовольствие целый день любоваться, как Леви скирдует сено, приходилось платить. Когда Никки увидела, что наверх пошла последняя люлька с сеном, и поняла, что сейчас Леви закончит работу и окажется рядом с ней, ей сделалось совсем не по себе.
Никки испугалась, что выдаст себя взглядом, когда Леви посмотрит ей в глаза. Поэтому она поменялась лошадьми с Питером и повела его пару в сарай. Как это Леви удается каждый раз сводить ее с ума?
Смущенная и встревоженная обуревавшими ее чувствами, Никки остановила лошадей и выпрягла Молли из граблей. Леви сказал, что Стефани вернется в Вайоминг к началу августа. И тогда он, наверное, уедет, и она больше никогда не увидит его. Никки принялась выпрягать Оскара. Он внезапно всхрапнул и помчался в сторону. Никки не удержалась на ногах, а руки ее запутались в постромках. Она беспомощно висела на боку у лошади, и все, что она могла, — это молиться да держаться покрепче. Она лишь наполовину успела выпрячь Оскара из граблей, и теперь грабли волочились следом. Если бы Никки отпустила руки, то могла угодить либо под копыта, либо под деревянные зубцы.
Мимо промелькнул сад. Грабли зацепились за дерево у ручья, раздался жуткий треск, но это лишь заставило Оскара повернуть назад, к сараю. Они промчались мимо пруда, поленницы, угла дома, оставляя за собой обломки граблей. Наконец Оскар влетел в открытую дверь сарая и остановился.
Никки все еще висела на лошади, тяжело поводящей боками, и ее ноги болтались в нескольких дюймах от земли. Так и застал ее Леви. Он что-то говорил ей, отдирая ее пальцы от сбруи, но она ничего не слышала. Она прижалась к нему, дрожа от пережитого страха, обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди.
Леви присел на ящик с гвоздями и стиснул ее в объятиях. Он дрожал, пожалуй, не меньше ее самой. Никки судорожно всхлипывала. Да, это жуткое зрелище — Никки, беспомощно болтающуюся на боку огромной рабочей лошади — он, наверно, не забудет, пока жив.
Придя в себя, Никки поняла, что Леви держит ее на коленях, гладит ее по голове и нашептывает на ухо какую-то чепуху, только чтобы успокоить. Он прижимал ее к себе, и она вдруг поняла, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее — просто затем, чтобы убедиться, что она еще жива.
Ее снова окатило волной отвращения к себе. Как же она забыла отстегнуть гужи? А все из-за того, что думала не о деле, а о Леви Кентрелле. Едва не погибла из-за него и снова его хочет!
— Черт возьми, Кентрелл, я не маленькая! — прошипела она сквозь зубы, вырываясь из его объятий. — Если бы Питер сделал такую глупость, ты что, тоже укачивал бы его на коленях, как двухлетнего ребенка?
— Я… — Леви совершенно растерялся от неожиданной атаки.
— Нет, наверно! Ты небось дал бы ему по шее за то, что он не отстегнул сперва гужи. Как ты не можешь втемяшить себе в башку, что я не желаю, чтобы со мной обращались как с безмозглой бабенкой?!
Она круто развернулась и едва не наткнулась на Эмили с Лианой. Обе они ошеломленно поглядели ей вслед.
Питер как раз успокаивал Оскара и тоже проводил ее недоуменным взглядом. Он не слышал разговора и не знал, что происходило у него за спиной.
«Чего она опять взбесилась?» — удивленно спросил он у Леви.
— Не знаю. Я так понял, что она хотела получить от меня по шее.
