Валерия Вербинина - Синее на золотом
Себастьен открыл рот.
– Оливье, – прошептала Анриетта, – что вы такое говорите?
– Мы ничего такого не писали! – вскричал Себастьен. – Что вы выдумываете, Оливье?
– Покажи им! – крикнул Оливье Арману. – Ну? Посмотрим, как у него хватит духу отрицать!
Арман угрюмо покосился на Амелию, которая стала свидетельницей этой безобразной сцены, и, досадуя на себя, достал замызганный листок.
– Вот, – сказал он, протягивая письмо ей. – Прошу вас, прочитайте это вслух. Полагаю, кое-кому будет полезно это услышать.
Амелия поглядела на него, на белое, как платок, лицо Анриетты, на умоляющие глаза Себастьена, на Терезу, которая застыла на диване, кусая пальцы, покосилась на своего жениха, которого по-прежнему держала Ева, и развернула листок.
– Здесь написано… «В революционный комитет. – Амелия вздохнула. – Когда видишь, чего вижу я, не можешь остаться безучастным. Хочу вам сообщить, что гражданка Тереза де Доль (маркиза бывшая) отправилась в город Дюнкерк (на побережье) с секретным заданием от англичан сдать его им. Ее любовник Оливье де Вильморен тоже замешан, потому что англичане – его друзья и он все это организовал. Советую вам задержать их как можно скорее, не то будет поздно». – Амелия покачала головой. – Боже, сколько тут ошибок!.. «Ужасно изворотливы враги свободы, и друзья ее страдают, когда видят, что она попрана. С революционным приветом друг свободы».
И тут случилось нечто поразительное: Тереза, которую многие считали несгибаемой, даже циничной, поникла головой и зарыдала. Ева открыла рот.
– Что все это значит? – прошептала Анриетта.
– Я этого не писал! – возмутился Себастьен. – Какой друг свободы? Что за чушь? Я всегда подписывался «сознательный гражданин», как мы условились с этим… с этим мерзавцем! И все свои донесения я согласовывал с Анриеттой, чтобы не написать ничего такого, что могло нам навредить! У меня есть копии!
– Да, у нас есть копии, – подтвердила Анриетта. – Дайте сюда, пожалуйста…
Она взяла листок из рук Амелии, перечитала написанное и покачала головой.
– Вот оно что… Они завели в нашем доме еще одного шпиона, чтобы следить за нами. Негодяи!
– Позвольте нам все-таки разобраться, – вмешался Арман. – Так ваш муж не писал этого?
– Нет, конечно, – сердито ответила Анриетта.
– А я вам не верю, – неожиданно подала голос Тереза. – Почему я должна вам верить? В этом гнусном доносе не говорится ни о вас, ни о вашем муже. Зато там упомянуто мое имя! И Оливье!
– Я могу вам доказать, показать все, что мы писали этому гнусному Сибулетту! – крикнула Анриетта.
– Сибулетт? – поразился Арман. – Это еще кто такой?
Себастьен наконец поднялся с пола и, хромая, подошел к жене.
– Это у них главный, – с отвращением промолвил он. – Я не видел его, я имел дело только с Буше, который действовал по его указке. Из того, что мне сказал Буше, я понял, что он сам его до смерти боится. По его словам, Сибулетту достаточно сказать слово, чтобы голова слетела с плеч. У него везде свои шпионы, и он все время вербует новых. Как он подобрался ко мне, вы уже знаете. Мне пришлось согласиться, потому что я не хотел потерять ее… – Он обнял жену за плечи. – Но я готов поклясться, что не вредил нашему делу! Я делал все, чтобы успокоить синих и отвести им глаза!
Анриетта сжала его руку и сплела свои пальцы с его пальцами. На щеках молодой женщины все еще блестели следы слез, но она смотрела с вызовом.
– Я вижу, что, несмотря ни на что, вы не верите нам. – Свободной рукой она достала из кармана ключ. – Амелия, прошу вас… В моем кабинете наверху. Левый ящик секретера… Там лежат копии всех донесений, которые мы отправляли.
– Я пойду с вами, – быстро проговорил Арман.
Вдвоем они поднялись по лестнице, вошли в комнату Анриетты, и Амелия отперла ящик секретера. Внутри обнаружилась связка бумаг, символически обвитая синей лентой.
– Вы ей верите? – неожиданно спросил Арман. Спросил, по правде говоря, просто так, чтобы услышать ее голос.
– Не знаю, – призналась Амелия. – Если они не предатели, то кто же тогда?
И они понесли связку вниз.
Оливье сел за стол и принялся читать про себя послания, которые он передавал Терезе, а та – Амелии. Арман, стоя за стулом последней, читал поверх ее плеча. Что же до Евы, то она попросила разрешения вернуться на кухню и заняться фазаном.
– Если я буду вам нужна, сударыня, зовите меня, – сказала она Амелии и исчезла.
Судя по копиям, послания отправлялись Сибулетту довольно аккуратно, два раза в неделю. Все они содержали в себе дату отправки и были подписаны псевдонимом «Сознательный гражданин». С некоторым смущением Амелия убедилась, что ее имя в донесениях попадалось чаще остальных. Похоже, ее персона не на шутку интересовала Сибулетта, – вероятно, потому, что она прибыла из-за границы. Арман, заметив это, метнул на Себастьена уничижающий взгляд.
Дочитав последнее донесение, Тереза отдала его Амелии.
– Здесь не хватает одного доноса, – сказала она холодно. – Того, из-за которого меня задержали с письмами Ларошжаклена. Где оно?
– Госпожа маркиза! – воскликнул Себастьен. – Клянусь вам!
– Я готова поклясться здоровьем всех своих близких, – твердо проговорила Анриетта, – что мы непричастны к вашему задержанию. Но теперь, когда нам известно о втором шпионе, я уверена, что именно он отправил донос, после которого вы были арестованы.
– Допустим, – согласилась Тереза, поразмыслив. – Хотя ничто не мешало вам изменить почерк и отправить еще пару доносов от имени мифического друга свободы. Кто предал один раз, тому нельзя доверять!
– Мы не предатели! – крикнула Анриетта, топнув ногой. Она явно теряла самообладание. – Не смейте называть нас так!
– Послушайте, Анриетта, – вмешался Арман. – Я понимаю, что вашего мужа заставили шпионить и так далее, но, черт возьми, почему вы ничего не сказали нам?
– А вы не понимаете? – воскликнул Себастьен. – То, что знают один или два человека, еще может остаться в тайне; но чем больше людей посвящено в дело, тем больше вероятность, что кто-то проговорится. Не обязательно нарочно, достаточно нечаянно. А для меня и моей жены это означало бы смерть, поймите!
– Вы сомневались в нас? – спросил Арман. – Скажите откровенно: вы в нас сомневались?
– Если и так, вас тоже нельзя назвать образцом доверия! – Анриетта перешла в атаку. – Ведь вы только что готовы были поверить, что мой муж – предатель! – Она прижала кулаки к вискам. – Господи, если бы эту картину увидели синие, они бы животы надорвали от хохота!
– Это просто смешно, – устало проговорил Себастьен. – Посмотрите на мои письма и на донос этого друга свободы. Вы видели, на какой бумаге он писал? Видели, сколько он делал ошибок? Как он формулировал свои мысли, боже мой, – и какие мысли! И что, вы всерьез поверили, что это я? Да и вообще, зачем мне губить госпожу маркизу и вас, Оливье? Какой в этом смысл?
