Мишель Моран - Нефертари. Царица египетская
— За моей спиной? — Рамсес посмотрел на Ашу.
— Народ против Нефертари, — веско сказала Хенуттауи. — Как я и предупреждала.
— А кто правит страной? — гневно спросил Рамсес. — Народ или я?
— Когда ты женился на Исет, — быстро продолжала Хенуттауи, — народ не возмущался. Тогда никто не кричал «царица-еретичка».
— Исет по городу не водили, — парировала Уосерит. — А для Нефертари ты настояла на процессии.
Хенуттауи повернулась к сестре и стала похожа на львицу, нападающую на свою товарку.
— По-твоему, все подстроила я?
— Не знаю, — спокойно ответила Уосерит. — Сколько ценностей, пожертвованных храму, пришлось тебе продать, чтобы подкупить людей?
Вперед шагнул Пасер.
— Дайте народу время. Ведь люди не видели царевну в тронном зале. Она мудра и справедлива.
Хенуттауи ласково улыбнулась, и я поняла: сейчас скажет какую-нибудь колкость.
— Советник Пасер что угодно скажет, лишь бы угодить моей сестре! — едко произнесла жрица. — Прислушайтесь же к голосу разума!
Я положила ладонь на руку Рамсеса и кивнула.
— Это верно.
Все, потрясенные, повернулись ко мне. Даже Уосерит смотрела на меня с каким-то странным выражением. Но я подумала о той ненависти, с которой столкнулась на улицах города. Даже если Хенуттауи заплатила женщинам, они и так уже были достаточно злы, раз посмели поднять голос против фараона.
— Вспомните, что случилось при Эхнатоне, — сказала я.
— С выбором главной супруги следует подождать, — заявил Рахотеп. — В этом нет беды.
— Сколько подождать? — спросил Рамсес.
Полководец Анхури, отец Аши, выступил вперед.
— Если фараон не выберет главную жену, кто будет сидеть рядом с ним в тронном зале? Кто будет принимать просителей?
— Поставим два трона — с двух сторон от царского, — предложил Рахотеп.
Советники недовольно загомонили.
— Два трона рядом с царским? — воскликнула Уосерит. — И у обеих супруг простые диадемы сешед?
— Народ и так разгневается, увидев меня рядом с Рамсесом, — скрепя сердце сказала я.
Взгляда Уосерит я избегала.
Хенуттауи тут же воспользовалась преимуществом.
— Дай себе время подумать, Рамсес. Пусть в тронном зале будет три трона. Пусть каждая из твоих супруг принимает просителей.
— Тогда кого считать наследниками фараона? — спросила Уосерит. — Детей Исет или детей Нефертари?
— Детей Нефертари, — твердо ответил Рамсес.
— Если народ ее примет, — вставила Хенуттауи.
Рамсес посмотрел на меня. Я не возражала.
— Подождем, — решил он. — При дворе и так всем понятно, из кого выйдет настоящая царица.
— Ты все делала правильно, — спокойно сказала Мерит.
Служанки наполнили для меня ванну теплой водой и удалились. Я села в воду и обхватила руками колени.
— Видела бы ты сегодня людей, — прошептала я.
— Я видела, госпожа. Все не так уж страшно.
— Их лица были полны такой ненависти…
На глазах у меня выступили слезы.
В дверь коротко постучали — так обычно стучат слуги.
— Можно войти, — сказала я, не оглядываясь, и продолжила: — Даже Пасер хорошо ко мне относится только благодаря Уосерит; ты это знаешь не хуже меня.
— Ты себя недооцениваешь.
Мы с Мерит обернулись: в темном дверном проеме стояла Уосерит.
— Пасер вряд ли захотел бы видеть на троне такую глупую женщину, как Исет, даже не будь он в меня влюблен.
Глядя на изумленное лицо Мерит, жрица рассмеялась.
— Это давно не тайна.
Я вышла из воды и, завернувшись в простыню, подошла к жаровне.
— Нефертари спрашивала, почему я помогаю ей стать старшей женой. — Уосерит уселась в самое большое кресло. — Я делаю это не только для нее, но и для себя. Я не просто боюсь, что Хенуттауи станет самой богатой в Фивах, я еще опасаюсь, что из ревности она способна на все.
— Из-за чего ей ревновать? — удивилась Мерит.
— Из-за того, что меня первой захотели взять в жены.
— Пасер? — догадалась я.
Жрица кивнула.
— Он попросил моего отца отдать меня ему в жены. Нам было по семнадцать лет, и мы вместе учились в эддубе. Его тогда уже прочили в советники. Хенуттауи узнала, что он собирается на мне жениться, и пришла в ярость. Ее руки добивались сотни, но она не могла вынести, что кто-то есть и у меня. Хенуттауи пошла к отцу, упросила не позорить ее, выдавая замуж младшую сестру прежде старшей. Он спросил, есть ли у нее кто-нибудь на примете, и она назвала Па-сера!
— Она же могла выйти за кого угодно! — воскликнула я. — Даже за иноземного царевича.
— Египет не выдает своих царевен за чужестранцев, — напомнила Мерит.
— Ну так за сына сановника или богатого купца. Или за царевича, который согласился бы поселиться в Египте.
— Это верно. Моя сестра была очень красива — как и теперь. Когда Хенуттауи сказала, что хочет выйти за Пасера, мой отец позвал его и спросил, кого выбирает он.
— Пасер выбрал тебя!
— Да. Он сказал об этом фараону, а Хенуттауи поклялась, что вообще не выйдет замуж.
— Значит, тебе тоже нельзя?
Мерит зацокала языком.
— Как жестоко!
— Если Исет станет главной супругой, то Хенуттауи не оставит нам с Пасером никакой надежды. А если это будешь ты, тогда можно рискнуть…
От прямоты Уосерит меня передернуло. Я — словно фигурка для игры в сенет, которую она натерла до блеска и двигает по доске так, как нужно ей. Мои переживания отразились на лице, и Уосерит сказала:
— Если бы ты мне не нравилась, я ни за какие блага не предложила бы Рамсесу сделать тебя главной женой. Есть вещи гораздо важнее того, выйду я замуж или нет: мир в стране, мудрая царица на троне. Ты получишь то, чего хочешь; быть может, и мои желания исполнятся. Если мы сумеем помочь друг другу…
— Но твой отец умер, — возразила я. — Отчего бы тебе теперь не выйти замуж?
— И уйти из храма? Зачем? Ведь если главной женой выберут Исет и мы с Пасером поженимся, что с ним будет, когда не станет моего брата?
— Хенуттауи и Исет удалят его от двора, и он все потеряет.
Уосерит кивнула.
— Почему ты раньше об этом не рассказывала?
— На тебя и так много всего свалилось. Зачем тебе нести еще и тяжесть моей судьбы? Первый твой долг — перед Рамсесом, второй — перед народом.
Я посмотрела на Мерит. Няня уже знала, о чем я собираюсь спросить.
— Как ты думаешь — они могут из-за меня взбунтоваться?
Уосерит не стала меня обманывать.
— Всякое возможно. Особенно если Нил не разольется. Что говорит Рамсес?
— Он опасается, — прошептала я.
— Понятно. Никогда даже не упоминай о желании стать главной женой. Он решил отложить решение. Так пусть Исет жалуется и отвращает его от себя. А ты будь терпеливой, молчи — и он полюбит тебя еще сильнее.
