Невероятный сезон - Ивз Розалин
Мистер Левесон оглянулся с веселой улыбкой.
– Наслаждаетесь?
– Очень, – ответила она. – Но, прошу, помолчите. Не хочу пропустить ничего важного!
Коротко хохотнув – хотя Грация не представляла, что в ее словах такого смешного, – он затих. Стоявшая рядом Мэри вытащила сумочку с вязанием.
Когда лекция окончилась, а голова Грации была приятно наполнена новыми идеями, мистер Левесон представил ее нескольким знакомым. Несмотря на странные взгляды, которыми одарили ее несколько джентльменов, никто из друзей мистера Левесона, казалось, не смутился из-за ее присутствия. А если бы и так, они были слишком вежливы, чтобы сказать об этом.
Грация энергично вступала в беседы, несмотря на ворчливые жалобы Мэри, и раз или два уловила выражение удивления и интереса к ее вопросам или мыслям. Но самым приятным оказалось услышать, как мистер Левесон пробормотал:
– Хорошо сказано, мисс Элфинстоун.
Она подняла взгляд и обнаружила, что он наблюдает за ней, и в выражении его лица проглядывало что-то такое, от чего ей стало и жарко, и холодно одновременно, и она потеряла нить разговора.
Она встречала немногих, кто, подобно мистеру Левесону, восхищался бы ее прямотой и пытливым умом вместо того, чтобы бояться их. Может, ее дядя Эдвард Обри или Адам. Иногда – папа, хотя он редко понимал ее. Но все они знали ее с младенчества, и при них она не чувствовала себя так, как сейчас, будто ее заземлило в собственном теле, обострив каждое нервное окончание и одновременно – подарив возможность летать. Она снова подумала о том ощущении тепла. О том, как хотела облегчить боль мистера Левесона.
Было ли это то чувство, которое испытывала Талия, когда находилась рядом с мистером Дарби?
Грация восхитилась этим ощущением, рассматривая его, как если бы это было перо неизвестного вида птицы, найденное во время прогулки.
– Мисс Элфинстоун? – спросил мистер Левесон, приподняв бровь в манере, которую она сочла очаровательной. – У вас очень странное выражение лица, сложно сказать, вдохновение это или несварение желудка. Не хотите поделиться?
– Ничего такого, – быстро сказала она, пытаясь вернуться к разговору.
Но это вовсе не походило на пустяк. Не то чтобы ей грозила опасность отдаться новому ощущению, отказаться от своих интересов лишь для того, чтобы насладиться присутствием рядом человека, который заставлял ее чувствовать себя живой. Его близость делала и все остальное в этом мире более интересным.
Грация поняла, что проще всего находиться в обществе, когда не ждешь, что другие ответят взаимностью на твою заинтересованность или привязанность… Она не надеялась, что мистер Левесон будет относиться к ней так же, как она к нему. Это было бы все равно что ожидать от солнца, что оно заметит планету на дальней орбите. Итак, возникал вопрос, что ей делать со своим чувством? По опыту наблюдений за Калли борьба с «нежными чувствами» редко срабатывала… лишь затягивала глубже. Но если она позволит всему идти своим чередом, скорее всего, то, что она теперь испытывает, оставит ее через несколько недель или месяцев. Она не думала, что разобьет себе сердце из-за мистера Левесона.
Так почему бы не насладиться сейчас? Грация будет получать удовольствие от тех моментов в его обществе, что ей доступны, приобретя немного опыта в области романтики и флирта, пополнит запас наблюдений о любви и через несколько десятилетий сможет развлечь племянниц историей о том, как однажды, в свой первый лондонский сезон, их тетя Грация влюбилась.
Решив таким образом рационально разобраться с растущей привязанностью, она вернулась к разговору. Потребовалось несколько секунд, чтобы уловить суть, а затем решительно возразить бедному джентльмену, который, почувствовав силу оппонента, вдруг вспомнил, что его где-то ждут.
– Напомните мне никогда не вступать с вами в спор, – сказал мистер Левесон.
Грация чуть грустно рассмеялась.
– Вы уже спорили со мной. И пережили это достаточно хорошо… сомневаюсь, что я могла бы отвечать яростнее!
В его глазах снова появился тот огонек. Грация не могла его понять, но твердо сказала себе, что не должна думать об этом. Наблюдения за мистером Левесоном уже осложняли ее неравнодушное отношение к нему.
– Не сомневаюсь, мисс Элфинстоун, что, если бы вы захотели, смогли бы перевернуть мир.
Сказав это, он заявил, что пришло время им с Мэри вернуться домой. Поездка была восхитительна: ясный весенний день, птицы пели над головой, и их разговор так же заполняли птицы… те, которых они встречали в своих изысканиях, те, которых изучал мсье Вийо, те, которых еще предстояло открыть.
– В Америке, – сказал мистер Левесон, – есть крохотная птичка под названием колибри, она так быстро бьет крыльями, что создает гул. Мне говорили, что в полете их крылья расплываются.
– Словно крошечные летучие драгоценности, – сказала Грация. – Хотела бы я увидеть одну.
– Уверен, однажды это произойдет, – сказал мистер Левесон, улыбаясь так, что внутри у нее все зазвенело. По правде говоря, это не причиняло неудобств, лишь приводило в замешательство.
Грация вдруг захотела поцеловать его. Прижаться губами к этим красиво очерченным линиям, почувствовать их тепло или прохладу, понять, иначе ли пахнет его кожа с близкого расстояния. Она напомнила себе, что ее горничная сидит в том же экипаже – хотя и лицом вперед, не видя ее сейчас, – и что слух о недозволенных поцелуях привел Калли к помолвке.
Но не помогло. Она все еще хотела сделать это.
И когда, в конце концов, у нее еще появится такой шанс? Она сомневалась, что найдет в Лондоне другого мужчину, который ей так понравится, а вернувшись домой, снова погрузится в исследования. Может, если она пообещает, что не будет настаивать на помолвке? Конечно, мистер Левесон более осторожен, чем Калли и Адам.
– О чем вы так напряженно думаете? – спросил он.
Убедившись, что Мэри не обращает на них внимания, Грация склонилась к нему и спросила:
– Вы поцелуете меня?
– Что? – Мистер Левесон посмотрел на нее так, будто она сошла с ума.
Возможно, так и было.
– Меня никогда раньше не целовали, – объяснила Грация, – и я хотела бы знать, на что это похоже. Людям, кажется, это нравится. – Она пожала плечами, скрывая волнение.
Улыбка тронула уголки его губ.
– Это в высшей степени необычная просьба, мисс Элфинстоун.
– Вам не стоит бояться, что я начну принуждать вас к браку, – поспешно добавила Грация. – Обещаю, что не стану. И никому не скажу, если и вы никому не расскажете. Я рассматриваю это как своего рода эксперимент.
– И на какой результат вы надеетесь?
– Не уверена. Вы хорошо целуетесь? Если да, думаю, мне понравится.
Мистер Левесон рассмеялся.
– И как мне ответить на это? Вам придется оценить самой.
Жар залил ее лицо. Она проигнорировала это.
– Так вы согласны?
Он кивнул.
– Признаюсь, мне тоже довольно… любопытно. – В его глазах горел странный огонек, который Грация не могла понять.
Это было ошибкой.
– А может, и не стоит. Я хочу сказать, довольно бесцеремонное предложение с моей стороны.
– О, думаю, стоит, раз уж речь зашла об этом. Каким бы вы были ученым, если бы не исследовали вопрос до конца?
– Совершенно верно. – Ее ответ прозвучал для мистера Левесона так же взволнованно, как и для нее?
Они уже подъезжали к дому, и Грация не знала, что делать. Как планируют такие вещи? Договариваются о времени или просто ждут удобного случая?
Мистер Левесон помог Мэри спуститься, а затем протянул руку Грации. Когда ее ноги твердо стояли на земле, она подняла на него взгляд.
– Думаю, мне хотелось бы немного размяться. Мисс Элфинстоун сказала, тут по соседству есть впечатляющий экземпляр Flora implausibilum, я не прочь его увидеть. Пожалуйста, подождите тут с лошадьми.
Грация нахмурилась, глядя на него. Она не говорила ничего подобного и не сомневалась, что такого растения не существует… О, возможно, это способ остаться наедине.
