Элизабет Ролс - Неотразимая компаньонка

– Милли, Гай – замечательный, и я радуюсь твоему выбору, но такие мужчины не в моем вкусе. Он напоминает мне твоего брата Тома.

– Тома?! Но он совсем на него не похож!

– Это ты так считаешь, – сказала Тильда. – Тебе никогда не приходило в голову, как было бы ужасно, если бы мы все влюблялись в похожих друг на друга мужчин? Тот, кто подходит тебе, Милли, не подходит мне, и наоборот.

– Понимаю, – задумчиво произнесла Милли. – Но ведь был же кто-то, кого ты любила?

Тильда прикусила губу и кивнула.

– Это неважно, Милли. Все давным-давно прошло.

– А ты до сих пор любишь?

– Да. – Тильда сморгнула слезы. – Но поверь мне, Милли, это не Гай. А даже если бы и так, то Гай ведь любит тебя. Подумай сама – несмотря на мое богатство и на то, что я ему нравлюсь, он сделал предложение тебе. Это говорит само за себя.

– Ой, а я об этом и не подумала! – Милли улыбнулась. – Но все-таки расскажи мне про брачную ночь.

Тильда покачала головой.

– Я не скажу тебе ничего нового. Спроси кого-нибудь еще. Но не верь тому, кто скажет, что леди не пристало наслаждаться ласками мужа. – А вдруг Милли спросит свою мать? Твердым голосом Тильда произнесла: – Спроси у леди Хастингс или у леди Сейнт-Ормонд: они обе вышли замуж по любви. И твой брак тоже будет заключен по любви. – Она грустно улыбнулась: – Милли, я немного устала. Не возражаешь, если я вздремну?

– Конечно, нет. – Милли нежно поцеловала Тильду и направилась к двери. Вдруг она повернулась и сказала: – Я убедила Гая не писать папе, пока ты не поправишься. Он очень рассердится, и я решила, что так будет лучше.

С этими словами она ушла.

Когда дверь за ней закрылась, Тильда вздохнула с облегчением. Хорошо, что не придется сейчас объясняться с дядей.

По настоянию герцогини Тильда провела два дня в постели. За ней ухаживали Милли и Сара.

Мягкая в общении, леди Сейнт-Ормонд могла проявить и властность, если того требовали обстоятельства. Она отвергла все протесты Тильды, которая беспокоилась о том, что из-за ее пустяковых ран Милли осталась без компаньонки.

– Какая ерунда! Милли побудет на моем попечении, а также Серафины и Джорджи. А Крис позаботится об Анти. Он сказал мне, что хотя больших успехов во французском они не достигли, но зато преуспели в верховой езде. – Герцогиня весело улыбнулась. – Кажется, он одержим желанием иметь дочку. До сих пор его мысли занимали одни лишь сыновья и наследники. – И более серьезным тоном спросила: – Скажите, дорогая, ваши дядя с тетей очень рассердятся, узнав, что произошло? Конечно, Гай не так богат, как Криспин, и у него почти нет надежд унаследовать титул, но он неплохо обеспечен, и мне кажется, что с ним Милли будет более счастлива, чем с Крисом.

– Значит, вы не возражаете? – У Тильды вырвался вздох облегчения.

– Господи, нет! – засмеялась леди Сейнт-Ормонд. – Бедняжка Милли теряется в присутствии Криспина. Он для нее слишком взрослый! Или она слишком юна для него. Она и в вашем возрасте останется такой же. О, я говорю не о годах, а о зрелости. Она ему не подходит. Счастливый брак требует усилий, – пояснила герцогиня. – Нужны уступки с обеих сторон. – Она улыбнулась. – Но хватит говорить о серьезных делах. Как вы себя чувствуете? Вам лучше? Сможете спуститься вечером вниз? Мы по вас соскучились!

– По мне?

За всю свою жизнь она не могла вспомнить, чтобы кто-нибудь по ней соскучился. У Тильды на глазах блеснули слезы. Что с ней? Почему она в таком унылом настроении? Наверное, от пережитого ужаса она превратилась в плаксу.

Вечером Сара помогла ей надеть самое красивое платье из голубого атласа. Руки, правда, были все еще перевязаны, и Тильда огорченно вздохнула – платье не произведет нужного впечатления. Но Сара ее успокоила:

– Не расстраивайтесь, миледи. Все равно вы всех затмите.

– Я? – Тильда со смехом посмотрелась в зеркало. – Там же будет Милли! Сара, не говори глупостей! Я понимаю, что неплохо выгляжу, но рядом с Милли никто на меня и не взглянет.

Она застегнула на шее нитку жемчуга и вдела в уши жемчужные серьги. Склонив голову набок, она улыбнулась при мысли, что ее могут счесть красивой. Конечно, за семь лет она изменилась в лучшую сторону, но все же слишком высокого роста и хрупкой ее не назовешь, а каштановые волосы и карие глаза – самые обычные… и руки в бинтах. Как бы их спрятать? Она поискала в ящиках комода и нашла длинный шелковый жакет ярко-красного цвета.

Она услышала негромкий стук в дверь и, решив, что это Милли, кивнула Саре.

– Его милость, миледи, – почтительно произнесла горничная.

Тильда повернулась. Это был Криспин! Он стоял с напряженным и строгим выражением лица. У нее подпрыгнуло сердце.

– Ваша милость? – с удивлением воскликнула она. Почему он здесь, а не в гостиной?

– Я пришел, чтобы проводить вас на хэбед.

Глубокий голос ласкал слух, и теплые волны пробежали у нее по спине.

С трудом сохраняя хладнокровие, он тихо добавил:

– Вы прекрасно выглядите, дорогая.

У нее удивленно приподнялись брови, губы чуть-чуть приоткрылись, и легкий румянец окрасил щеки.

– Как признанный всеми повеса, заявляю, что никогда не делаю пустых комплиментов!

Он увидел, что с лица Тильды исчезло напряженное выражение.

– Могу я спросить, почему? – осведомилась она.

Он с улыбкой подал ей руку.

– Если я это сделаю, то женщины, которым я действительно хочу сказать комплимент, мне никогда не поверят.

Она подошла к нему, положила ладонь на его руку, и глаза ее сверкнули.

– Вы циничны, сэр!

– Уж кто бы это говорил, – ответил он, стараясь не придавать значения тому, что его бросило в жар от прикосновения руки Тильды. А каково ему будет, если ее пальцы коснутся обнаженной кожи?

Тильда снова покраснела. Он, разумеется, шутит, но все же…

– Я не настолько цинична, как вам кажется, – тихо сказала она.

Он усмехнулся.

– Вам нужно доказательство того, что вы превратились в красавицу? Я вас не узнал, когда снова встретил. Разве это не доказательство? Думаю, что вы не услышали всего сказанного мной Джеймсу. Насколько припоминаю, я сказал, что вас не следовало вывозить в свет, пока вы не похорошеете и не избавитесь от застенчивости. И я оказался прав.

Как все просто, подумала Тильда. Она всего не расслышала, а услышанному придала слишком большое значение. И все потому, что уже тогда полюбила его.

А он опять заговорил:

– Гай написал вашему дяде и хочет отослать письмо, но Милли требует, чтобы он подождал, пока вы совсем не поправитесь.

– Лучше поскорее, – вздохнула Тильда. – Если дядя заподозрит, что ему не сразу сообщили, то Гаю это только навредит. Лорд Пембертон разозлится на всех.