Карина Пьянкова - Леди в пути (СИ)

Пьянкова Карина

Леди в пути

— Ах, Кэтрин, какая же ужасная погода! — в который раз произнесла моя милая подруга.

Мне уже начинало казаться, что если она повторит эту фразу еще пару раз — я закричу. Погода действительно оказалась отвратительной: два часа назад разразилась настоящая буря, которая грозила перевернуть наш экипаж. Мне тоже было страшно… Но от того, что Эбигэйл постоянно повторяет «какая же ужасная погода» лично мне становилось только хуже. Хотелось даже поменяться местами с кем‑то из джентльменов. Уж лучше в такой ситуации выслушивать сомнительные остроты мужчин, чем причитания молодой девицы. Удерживали меня рядом с мисс Оуэн лишь правила приличия.

Я никогда не покидала родного дома и плохо представляла, когда же мы снова сможем остановиться на ночлег… И от этого становилось еще неуютней. Мне было куда привычней держать все под контролем. Но управлять погодой — это дело для Всевышнего…

— Когда же мы наконец доберемся до постоялого двора? — всхлипнула после очередного удара грома Эбигэйл, побледнев так, что заметно было даже в полумраке кареты.

— Не волнуйтесь, дорогая, ничего дурного не случится, и совсем скоро мы будем под крышей.

И наконец‑то поужинаем.

Леди должна есть как птичка… Но сейчас я лично была голодна как волк и наверняка набросилась бы на пищу при первой же возможности. И этикет мне будет безразличен. Живот то и дело издавал несчастное бурчание, причем и у меня, и у Эбигэйл, но мы обе тактично делали вид, что не слышим ничего.

Если бы рядом со мной не сидела мисс Оуэн, я бы даже решила, будто лорд Дарроу решил уморить меня голодом в отместку за проявленную не так давно наглость. Но морить и племянницу он бы не стал, верно? Или стал…

Ветер разъяренно выл и за занавесями то и дело мерцало. Молнии. Скорей бы добраться до постоялого двора.

А потом мы услышали как будто собачий лай вдалеке.

— Охота? — пожала плечами я, стараясь сохранять невозмутимость и спокойствие. Должен же хоть кто‑то демонстрировать самообладание?

Эбигэйл как будто бы сжалась в комок на сидении и дрожащим голоском спросила:

— Кэтрин, но кто же будет охотиться в такую погоду?

Я не поняла причин ее страха.

— Умалишенные, — равнодушно ответила я.

Как будто мало в нашей стране помешанных. Я слышала о поступках куда более диких, чем охота в грозу. Люди в последнее время как будто задались целью перещеголять друг друга в безумствах.

Подруга всплеснула тонкими руками будто птица крыльями и возмущенно произнесла:

— Это же Дикая охота, Кэтрин! Ни один человек не станет охотиться в такую погоду!

Против воли у меня из груди вырвался вздох. Но наверняка гром его заглушил.

Как можно верить в подобную чушь? Это сказки для горничных… Или же для необразованных селянок! Но никак ни для молодых благовоспитанных леди, которым мы с подругой являлись.

— Не смотрите так укоризненно, Кэтрин! — возмутилась мисс Оуэн. — Это же наверняка фэйри вышли, чтобы поохотиться за заблудшими душами!

Я со всем возможным скептицизмом взглянула на свою подругу. Не хотелось вслух произносить слова неодобрения, которые так и просились на язык.

— Неужели вы не верите в фэйри? — недовольно пробормотала девушка. — Или в призраков вы не верите тоже?

— Нет, я не верю в эти простонародные сказки, — со спокойствием согласилась я, желая, чтобы разговор свернул в иное русло. Иначе я могла бы наговорить резкостей.

Своих сестер я безжалостно обрывала, стоило им только заговорить о подобных… нелепых суевериях. Это же просто непристойно.

— Но как? Привидения… Кэтрин, неужели я не говорила, что мне… в тот раз помогла мисс Мэриэн? Также как на мою защиту стали вы, также мне пыталось помочь и родовое привидение моей тетушки.

Надо признать, в тот момент я изумилась чрезвычайно. Ни о каких… привидениях мне никто и словом не обмолвился. И я не заметила ничего странного, когда вошла в комнату самоубийцы. Хотя, признаюсь, в тот момент мало что была способна заметить, настолько меня шокировало и ужаснуло то положение, в котором оказалась Эбигэйл.

— Когда он… когда тот человек затащил меня в комнату, то в него будто кто‑то начал швырять вещи. Кто‑то невидимый. А потом его и отшвыривали от меня. Это наверняка мисс Мэриан!

Я не сумела найтись с ответом. И мое молчание было воспринято подругой как знак поражения.

— Мисс Мэриэн повесилась после того, как ее обесчестил один негодяй, — восторженно продолжила рассказ мисс Оуэн. — С тех пор, как говорят, она оберегает всех девушек одной с ней крови от подобных посягательств.

Скорее уж сама Эбигэйл оказалась настолько напугана происходящим с ней, что сумела оттолкнуть от себя насильника. Да и предметы могли упасть на Ричардса, пока он врезался в мебель, пытаясь подавить сопротивление своей жертвы.

— Это неподходящая тема для беседы леди, — равнодушно ответила я, давая понять, что обсуждать призраков или что‑то в этом роде не собираюсь.

Мисс Оуэн, как мне думается, расстроилась из‑за того, что я не стала поддерживать столь интересный ей разговор, но ее воспитание было достаточно хорошим, чтобы она не стала выказывать своего неудовольствия.

— Брат говорил, что мы доберемся до постоялого двора к обеду, — тоскливо вздохнула моя подруга. — Но, верно, дядя решил иначе…

— Очевидно, что так, — согласилась я.

Дело уже шло к ужину, а не обеду. Наверняка его милость переменил планы, но забыл поставить в известность об этом всех своих спутников. Или не посчитал нужным. Домашний тиран, не иначе. Должно быть, его покойные жены просто вешались от отчаяния при таком‑то супруге… Для себя я пометила, что неплохо было бы расспросить о покойных леди Дарроу. Не сейчас, разумеется, немного позже, когда я уже буду считаться не совсем посторонним человеком в этой семье.

— Ничего, — обреченно вздохнула Эбигэйл. — Если дядя Николас принял решение, то оно пойдет всем нам только на пользу. Дядя всегда все делает правильно. Даже если сперва кажется, что нет…

Лично мне показалось, будто моя подруга на самом деле убеждает себя, а не успокаивает меня. Наверняка бедняжка уже успела натерпеться от крутого нрава опекуна.

— В любом случае, умереть нам не дадут, — пробормотала я и, отодвинув занавеску на окне, взглянула, что же творится снаружи.

Снаружи творилось форменное светопреставление. Ветер, дождь и сверкающие молнии заставили бы и самого закоснелого грешника раскаяться во всех прегрешениях и молиться беспрестанно несколько часов к ряду. Я тоже прочитала молитву Пресвятой Деве, хотя на краю сознания вертелась только одна просьба «Только бы не опрокинулась карета».