Элизабет Хойт - Таинственный спаситель

Элизабет Хойт

Таинственный спаситель

Глава 1

«Собирайтесь-ка в кружок, мои дорогие, и пускай свечи горят ярко, ибо нынче вечером я поведу сказ об арлекине, Призраке Сент-Джайлса…»

Лондон, Англия

Май 1738 года

Тело на дороге стало в этот день последней каплей.

Изабель, баронесса Бекинхолл, вздохнула про себя. Ее карета остановилась в самом неблагополучном районе Лондона — на грязных улицах Сент-Джайлса. А почему она оказалась здесь, в Сент-Джайлсе, в столь поздний час? Да потому что сама вызвалась представлять Женский комитет помощи приюту для сирот и подкидышей при заключительной инспекции нового дома.

Никогда не проявляй инициативу, даже если разомлела от теплых сдобных булочек и горячего чая. Булочки явно были делом рук дьявола или, возможно, леди Хэроу Рединг, одной из двух патронесс — основательниц приюта. Леди подлила ей чаю, взирая своими простодушными серыми глазами, и мило спросила, не желает ли она встретиться с суровым управляющим приютом, дабы осмотреть новое здание. И Изабель с радостью согласилась, как какая-нибудь напичканная булочками глупая корова.

А этот несносный управляющий даже не появился!

— Му-у, — промычала Изабель себе под нос, как раз когда дверца кареты распахнулась и ее камеристка Пинкни забралась внутрь.

— Мэм? — Пинкни удивленно воззрилась на нее широко открытыми голубыми глазами. Правда, ее глаза почти всегда широко открытые и удивленные. Она из тех горничных, что пользуются бешеной популярностью в Лондоне и являют собой образец самой последней моды, несмотря на свой юный возраст и некоторую наивность.

— Ничего, — отмахнулась Изабель, — не обращай внимания. Ты узнала, почему до сих пор не убрали покойника?

— О да, миледи, — ответила Пинкни. — Это потому, что он не покойник. — Ее хорошенькие темно-русые брови сошлись на переносице. — Ну, пока еще не покойник, во всяком случае. Лакей Гарольд пытается осторожненько оттащить его в сторону, и вы не поверите, мэм, но он комедиант.

Пришел черед Изабель удивленно заморгать.

— Гарольд?

— Да нет же, миледи! — Пинкни захихикала, пока не встретилась с твердым взглядом Изабель. — Э… — служанка прокашлялась, — тот, который пока еще не покойник. Это он комедиант. Одет как арлекин — маска и все такое…

Но Изабель уже не слушала. Она распахнула дверцу и выбралась из кареты. Серый день с приближением сумерек становился все мрачнее. На западе ярко полыхали огни, и с той стороны доносились шум и крики бесчинствующих. Они были очень близко. Изабель поежилась и поспешила туда, где Гарольд и второй лакей склонились над мужчиной, лежавшим на земле. Пинкни, вероятно, ошиблась относительно костюма, или человека, или маски, или…

Но нет.

Изабель резко втянула воздух. Сама она никогда не видела пресловутого Призрака Сент-Джайлса, но, вне всякого сомнения, это, конечно же, он. Распростертый на дороге мужчина был одет в красно-черный костюм шута. Черная бесформенная шляпа свалилась с головы, открывая каштановые волосы, просто стянутые на затылке в хвост. Из ножен на боку торчала короткая шпага, и еще одна, длинная, лежала возле широкой ладони. Черная полумаска с нелепо длинным носом прятала верхнюю часть лица, оставляя открытыми квадратный подбородок и широкий рот. Он был приоткрыт, обнажая ровные белые зубы, причем верхняя губа, заметила Изабель, оказалась чуть больше нижней.

Изабель обратилась к своим лакеям:

— Он жив?

— По крайней мере, еще дышит, миледи. — Гарольд с сомнением покачал головой. — Хотя не знаю, надолго ли.

Где-то поблизости раздался крик и звон разбитого стекла.

— Отнесите его в карету, — велела Изабель. И наклонилась, чтобы подобрать шляпу.

Уилл, второй лакей, нахмурился.

— Но, миледи…

— Быстрее. И не забудьте его шпагу.

Она уже видела толпу, показавшуюся из-за угла дома дальше по улице. Лакеи переглянулись и разом подняли Призрака. Гарольд хрюкнул под тяжестью ноши, но ничего не сказал.

Толпа собралась в конце улицы, и оттуда донесся крик. Бунтовщики заметили экипаж.

Изабель подхватила юбки и поспешила за лакеями, Гарольд поднатужился и пристроил Призрака и его шпагу в карету. Изабель не слишком элегантно забралась следом. Пинкни округлившимися глазами таращилась на Призрака, растянувшегося у них в ногах, но баронессе пока было не до него. Она бросила сверху шляпу, подняла свое сиденье и достала из потайного отделения два пистолета.

Горничная испуганно взвизгнула.

Ее хозяйка повернулась и вручила пистолеты стоящим у кареты слугам:

— Не дайте никому залезть к нам.

Гарольд напрягся.

— Слушаюсь, миледи. — Он взял пистолеты, передал один Уиллу, и оба вскочили на заднюю подножку.

Изабель захлопнула дверцу и постучала в переднюю стенку.

— Гони, Джон!

Едва карета, дернувшись, покатила вперед, как что-то ударило в нее сбоку.

— Миледи! — вскрикнула Пинкни.

— Тише, — бросила Изабель.

На сиденье служанки лежал плед для ног, и Изабель набросила его на Призрака. Карета резко накренилась, сворачивая за угол, и она откинулась на спинку и ухватилась за оконную раму. Что-то еще стукнуло в карету. Внезапно в окне возникло гримасничающее лицо, похотливо слюнявя языком стекло.

Камеристка закричала от ужаса.

Изабель уставилась на бандита. Сердце ее бешено колотилось, но взгляд был твердым, когда она посмотрела ему в глаза. Они были налиты кровью и горели безумной яростью. Экипаж дернулся, и мужчина свалился.

Раздался выстрел из пистолета.

— Миледи, — прошептала Пинкни, сильно побледнев, — покойник…

— Пока еще не покойник, — пробормотала Изабель, оглядывая плед. Надо надеяться, что, кто бы ни заглянул сюда, он увидит небрежно брошенный плед, а не Призрака Сент-Джайлса. — Она ухватилась покрепче, когда карета на повороте неистово закачалась.

— Пока еще не покойник, — послушно повторила горничная. — Кто он?

— Призрак Сент-Джайлса.

Голубые глаза Пинкни округлились.

— Кто это?

Баронесса бросила на камеристку нетерпеливый взгляд:

— Призрак Сент-Джайлса? Самый известный разбойник в Лондоне. Разгуливает в костюме арлекина, насилуя и убивая либо спасая и защищая, в зависимости от того, чьим историям ты веришь.

Еще немного, и глаза Пинкни совсем вылезли бы из орбит.

Изабель махнула рукой в сторону окна и доносящихся снаружи воплей и мило проговорила: