Барбара Картленд - Полет орла
— Что же это?
Он обнял ее, крепко прижал к себе, поднял ее подбородок и коснулся губ. Он целовал ее медленно, властно и, наконец, тихо произнес:
— Вот что такое любовь. Я не могу любить вас больше, чем сейчас!
— Вы в этом уверены? — слегка поддразнивая его, спросила девушка.
Он снова стал целовать ее, пока не почувствовал, что ее тело стало податливым, а в глазах загорелся опасный огонь.
— Я не ответил на ваш вопрос?
— Не совсем. Вероятно, то же самое вы испытывали и к другим женщинам, а проснувшись утром, обнаруживали, что это не более чем сон.
Наталия дразнила его, желая в который раз услышать признание в любви, но он принял ее слова всерьез.
— Как вы можете так говорить? Неужели вы можете сравнивать наше чувство с тем, что я испытывал к другим женщинам?
Его поцелуи стали еще более страстными, требовательными, почти неистовыми, и она, словно эхо, отзывалась на разжигающее ее пламя.
Подняв голову, он попросил:
— Скажите, что любите меня! Я хочу, чтобы вы поклялись мне, что никогда никого не будете любить, как меня!
— Почему вы не позволили… доказать вам… что моя любовь… больше, чем все остальное на этом свете? Больше, чем страх… больше, чем жизнь? — Она обняла его. — Любите меня, дорогой мой! Сделайте меня своей! Позвольте мне хоть раз принадлежать вам, чтобы мы поняли, что созданы друг для друга самим Богом!
Ее слова воспламенили лорда, и он снова начал неистово целовать ее. Внезапно он остановился и произнес низким, хриплым голосом:
— Я люблю вас и стремлюсь к вам всем своим существом. Мне мучительно касаться вас и не сметь сделать вас своей!
Он посмотрел в ее глаза, потемневшие от страсти, которую сам же и разжег.
— Но во имя нашей любви я оставлю вас такой, какая вы есть, чистой и невинной девушкой, которой я поклоняюсь!
Он долго смотрел на нее, потом встал и вышел из салона. Наталия подумала, что прохладный ночной воздух окажет на лорда благотворное действие.
Через некоторое время он вернулся. Наталия ждала его, лежа в постели, с темными волосами, раскинувшимися по подушке. Лорд невольно залюбовался девушкой. Потом подошел к ней и поднес к губам ее руку.
— Простите, дорогая! Но вы слишком жестоко испытываете меня. Я всего лишь мужчина!
— И самый удивительный мужчина на свете! — добавила Наталия. — Я вас уважаю и обожаю. Но я не умею… подавлять свои желания, как вы.
В эту ночь, когда они лежали рядом и беседовали при свете звезд, падающем сквозь незадернутые шторы, ей казалось, что они стали духовно еще ближе…
И все-таки оба прекрасно сознавали: Константинополь с каждым днем все ближе. Наталия молила Бога, чтобы начался шторм и их плавание продлилось, но на Черном море стоял штиль.
И вот, наконец наступило утро, когда они увидели очертания Константинополя в лучах восходящего солнца.
Тысячи куполов церквей и башен минаретов сверкали золотом. Все подходы к причалу были заняты. Галеры, яхты, военные корабли — словом, всевозможные суда теснились в гавани.
«Коринф» наконец причалил к пирсу, и Наталия поняла: лорд Этелстан все спланировал так, чтобы до последней минуты они оставались вместе. Он приказал Хоукинсу разбить палатку с развевающимся над ней флагом Соединенного Королевства поблизости от гавани.
Они расположились в стороне от густо населенной части портового района. Город возвышался непосредственно над ними. В его южной части виднелся дворец султана, построенный на мысе, вдающемся в Босфор. На его территории располагались конюшни, казармы, кухни, тюрьма, камеры пыток, дома обрезаний, сады удовольствий, мечети. Во всех этих зданиях тысячи людей прислуживали султану. С внешней стороны зубчатых стен, окружавших дворец, росли мрачные кипарисы, похожие на грозных часовых.
Девушка не вышла на палубу, а смотрела на город из иллюминатора своей каюты. Скоро ей придется проститься с лордом Этелстаном. Хватит ли у нее сил на это?
Она видела, что лорд тоже боится того момента, когда ее будут уносить в паланкине.
Неподалеку от «Коринфа» Хоукинс разыскал английский военный корабль, бросивший якорь в Босфоре. Моряки с этого корабля на шлюпках подплывали к берегу и так же возвращались обратно. По распоряжению лорда Хоукинс переговорил с капитаном «Победоносного» и, вернувшись, доложил, что капитан сочтет за честь иметь лорда Этелстана своим пассажиром. Единственная трудность заключалась в том, что корабль уже запаздывал с отплытием, и капитану хотелось как можно скорее принять на борт своего пассажира.
Лорду стало ясно, нужно поторопиться и подготовить Наталию к отправке в сераль.
«Что толку, — говорил он себе, — продлевать мучения, если мы оба знаем, что все равно должны расстаться?
Но даже в эти последние минуты лорд продолжал надеяться, что Наталии улыбнется счастье и ее удастся спасти: ведь заложников еще не обменяли. Но Хоукинс вернулся из города, и по его лицу лорд понял, что тот принес неприятные новости.
— На базаре я узнал, милорд, что русский царь умер.
— Умер?!
— Да, милорд, правда, русские оплакивают его чисто формально. Все рады, что его жестокому правлению пришел конец.
Лорд терпеливо ждал, пока Хоукинс доложит все новости до конца.
— Заложников обменяли, милорд! — Лорд промолчал, и Хоукинс тихо произнес: — Я передал в сераль послание вашей светлости.
Словно в подтверждение его слов вскоре появились три всадника из особой гвардии янычар. Они сообщили лорду Этелстану, что халиф всех правоверных, султан Абдул-Азиз приветствует представителя ее королевского величества королевы Виктории и благодарит лорда Этелстана за то, что тот любезно согласился доставить ему подарок Шамиля. В течение часа за женщиной прибудет эскорт с паланкином. Тем временем она должна переодеться, чтобы войти в сераль в достойном виде.
Посланцы поставили перед Наталией великолепно расписанный сундучок с золотым замком. Открыв его в своей каюте, девушка увидела одежду, которую ей предстояло носить в гареме.
Она сменила свой костюм на широкие красные шаровары и золотистый халат из камки с широкими рукавами почти до земли, пуговицами из топазов и широким кушаком, расшитым драгоценными камнями, с пряжкой, украшенной огромными бриллиантами. У него был очень низкий вырез, открывавший прозрачную шелковую рубашку.
На запястья она надела браслеты, усыпанные драгоценными камнями, а золотую цепочку с бриллиантами вплела в волосы. При каждом движении жемчуга и камни сверкали и переливались на солнце. На голове Наталии красовался высокий султан с брошью в виде букета из рубинов, изумрудов, бриллиантов и жемчуга. И наконец, тонкая муслиновая чадра закрыла все лицо, так что были видны только глаза.
