Любовь & Война - Мелисса де ла Круз
Последние полминуты, что они бежали вверх по холму, были самыми длинными в жизни Элизы. Она ссутулилась, словно это могло защитить ее в случае, если преследователи откроют огонь. Но выстрелов не последовало, и клан Скайлеров, наконец, добрался до вершины холма и обогнул дом, приближаясь к черному ходу. Один за другим они вбегали в заднюю прихожую, где у подножия лестницы уже собрались несколько горничных вместе с Керри и Самсоном, дворецким.
– Мне забаррикадировать дверь, мадам? – спросил он, едва Джон, настоявший на том, чтобы заходить последним, оказался внутри.
– Оставь ее открытой, – велела миссис Скайлер. – Мы же не хотим разозлить наших преследователей, заставив их пробивать себе путь. Пожалуйста, проводите горничных и детей наверх и подождите в холле. Не прячьтесь и, если эти люди решат подняться наверх, говорите с ними как можно короче и вежливее.
– Мама, вы тоже должны подняться! – воскликнула Пегги.
– Чепуха, – возразила миссис Скайлер. – Это мой дом, и я встречу любого посетителя, ступившего на его порог, как полагается хозяйке дома в отсутствие мужа.
– Мама, я настаиваю, – заявила Пегги. – Папа ни за что бы не допустил, чтобы с вами что-то случилось. Мы сами разберемся с этими посетителями.
– Конечно, Пегги, но встречать их буду я, – решительно вмешалась Элиза. – Мама, идите наверх.
На мгновение показалось, что миссис Скайлер сейчас начнет спор, но, разглядев яростную решимость на лицах обеих дочерей, она кивнула.
– Наверх. Все, – велела Элиза. – Мы с Пегги разберемся с этой проблемой. Анжелика, тебе нельзя оставаться внизу в твоем состоянии.
Анжелика серьезно посмотрела на сестер, а затем взяла Ренна за руку и повела наверх. Джон и Филиппп отправились следом.
– Ты уверена, что мы справимся? – спросила Пегги, когда все ушли.
– У нас нет выбора, – ответила Элиза, поворачиваясь к двери, и тут ей в голову пришла мысль. – Мэри? А Корнелия уже наверху?
Мэри судорожно вздохнула.
– Ей пора было отдохнуть, а наверху так жарко!
– Мэри! – резко оборвала ее Элиза. – Где Корнелия?
– Она, должно быть, спит в восточной гостиной! – воскликнула Пегги.
Элиза развернулась и, едва успев сунуть Китти в руки матери, пронеслась мимо миссис Скайлер, через весь холл в переднюю часть дома. Она ворвалась в восточную гостиную, где ее пятилетняя сестра сладко посапывала на диване.
– Корнелия, – позвала Элиза так мягко, как только смогла, хоть и прозвучало это довольно визгливо, даже для ее собственных ушей.
Корнелия чуть приоткрыла глаза.
– Лиззи? Пора пить чай?
– Не совсем, солнышко. А сейчас идем, и я попрошу Мэри дать тебе чашку клубники со свежими сливками.
Корнелия медленно села, и Элизе пришлось поторопить ее.
– Шпатки! – пробубнила она, когда Элиза вытащила ее в холл – как раз в тот момент, когда входная дверь с грохотом распахнулась всего в паре футов позади, и толпа мужчин ввалилась в дом.
Элиза подхватила Корнелию и передала ее в руки Пегги. Пегги отступила назад, дрожащими руками обняв младшую сестру.
– Джентльмены! – сказала Элиза самым своим жизнерадостным голосом, спиной вперед отступая к лестнице, находящейся в добрых тридцати футах позади нее. – Прошу прощения за то, что не открыла дверь сама. Не расслышала стука.
– Умолкни, девчонка! – процедил один из негодяев. – Нам не нужна ни ты, ни остальные сопляки. Где Филиппп Скайлер?
– Отправился предупредить гарнизон Олбани, – быстро приняв решение, заявила Элиза. – Ради вашего же собственного блага вам было бы лучше отправиться туда, откуда вы явились, прежде чем он вернется.
– Да! – решительно вставила Пегги. – Папа может вернуться в любую минуту!
На самом деле генерал Скайлер вчера отбыл в поместье в Саратоге, чтобы проследить за сбором урожая, и помощь к ним вовсе не спешила. Элиза сомневалась, что нападавшие поверят этой импровизации. Но все может быть – в конце концов, они, судя по всему, были уверены, что генерал Скайлер в доме.
– Что, правда? А откуда нам знать, что он не прячется наверху, как испуганный сопляк? – усмехнулся британец.
Элиза встала перед Пегги с Корнелией, чтобы прикрыть их от бандитов, выпрямилась во весь рост и насмешливо хмыкнула в ответ на предположение, что ее отец может быть таким трусом.
– Ответ на этот вопрос подразумевается в самом вашем присутствии здесь. Вы пришли за моим отцом, потому что он широко известен в военных кругах именно благодаря своей храбрости и силе духа. Будь это не так, он бы не стоил вашего внимания. И вы думаете, такой человек станет прятаться от кучки разношерстного сброда, которому не хватает мужества даже носить мундир своей армии?
К этому моменту вооруженные люди заполнили практически всю переднюю часть холла. Их лица были полны злобы и презрения, но они держали себя в руках, хотя один из британцев просто пожирал глазами серебряный кувшин.
«Если они заберут только серебро, – подумала Элиза, – мы легко отделаемся».
– У тебя слишком острый язык, – заявил предположительно лидер этой шайки. – Особенно для изнеженной дамочки без оружия.
– Мое оружие – данная Господом женская сущность, и ее более чем достаточно, чтобы защититься от вам подобных. А вскоре вернется наш отец в сопровождении отряда из двадцати человек, и тогда я посмотрю, как будете защищаться вы, – гневно ответила Элиза.
Бандиты быстро переглянулись, и в если в глазах у некоторых было сомнение, у остальных отчетливо проступала тревога.
Пользуясь моментом, Элиза оттолкнула Пегги с Корнелией назад, и вот Пегги уже взбиралась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, чем заставила Корнелию негромко вскрикнуть.
– Ха! – хмыкнул другой бандит, выступая вперед. – Посмотрим, как твоя женская сущность защитит тебя от такого. – С этими словами он выхватил топор и метнул его в Элизу.
– Элиза! – раздался крик матери, прячущейся в тени на лестничной площадке, когда топор просвистел в воздухе.
Но Элиза спокойно стояла в дверном проеме, а топор подрагивал в косяке рядом с ней.
– И это все? – холодно поинтересовалась она. И, прежде чем кто-нибудь успел ответить, продолжила: – Предлагаю вам убираться, пока у вас есть такая возможность. Отец любит этот дом почти так же сильно, как и тех, кто здесь живет, и вряд ли спокойно отнесется к столь варварскому обращению с его ореховыми панелями.
Она подняла подбородок повыше, надеясь, что они не заметят, как ее трясет. К ее облегчению, их гнев, похоже, утих.
– Замечательный дом, – заявил наконец первый мужчина, растеряв весь боевой задор. – И, как бы то ни было, я уверен, что генерал вскоре сюда вернется.
