Сердце его в Эдирне - YeliangHua
Вместо того, чтобы расставить все точки, он пошёл на ухищрения. Ему даже пришлось просить Заганос-пашу об одолжении — никогда прежде он не пошёл бы на такой шаг, будучи в своём уме, отлично зная, насколько визирь Мехмеда одержим идеями разжигания войны и расширения империи. Просить о чём-либо Заганос-пару было унизительно и гадко — но у принца Раду попросту не оставалось иного выбора. Он не знал более никого, к кому ещё мог бы прислушаться Мехмед.
— Не можете, или всё-таки не хотите? — уточнил Заганос-паша тихо. Вопрос ударил точно в цель, потому что Раду действительно было слишком тяжело вести разговор о своём будущем с Мехмедом самому.
Принц смерил визиря холодным взглядом, отлично понимая, что никого не проведёт своей маской безразличия. Приближённые Мехмеда вполне представляли, какие отношения связывают Раду и их султана. Заганос-паша ни за что не стал бы подставляться под удар, если бы не желал избавиться от Раду — он всегда втайне недолюбливал принца и имел на то полное право, потому что именно к Раду Мехмед прислушивался больше всех. Присутствие Раду рядом с султаном ограничивало влияние остальных визирей, однако попытавшись убрать его можно было лишиться всего. Именно потому попытки использовать смерть Раду как провокацию, чтобы развязать войну между Османской империей и Валахией, остались в прошлом — никто не рискнул бы тронуть неофициального фаворита султана.
Раду знал, что, вероятно, именно Заганос-паша стоял за покушением на его жизнь пару лет назад — это было вполне в его характере и интересах. Однако сложившаяся ситуация вынудила принца временно отбросить прошлые раздоры и искать помощи паши. Не то, чтобы тот помогал ему бескорыстно — убрать Раду из окружения Мехмеда было на руку визирю.
Вот только ни доводы Заганос-паши, ни чьи-либо ещё советы не смогли бы убедить Мехмеда отпустить Раду.
— Почему вы так уверены, что сможете решить конфликт бескровным путём? — поинтересовался Заганос-паша, восприняв молчание принца как желание сменить тему. — В последний раз вы были в Валахии ещё совсем ребёнком, а ваш брат едва ли будет рад вас видеть.
— Я заручился поддержкой вельмож, — Раду пожал плечами. — Эти люди почти не знают меня, но зато отлично знакомы с братом. Говорят, едва придя к власти, он устроил зачистки, постепенно избавляясь от всех, кто имел торговые или родственные связи с Османской империей. По сути, сейчас многим всё равно, кто придёт к власти — лишь бы это был не Влад.
— А вы действительно не теряли времени даром, — усмехнулся Заганос-паша. — Как давно вы планировали всё это?
— Я не планировал, — Раду уставился на визиря, словно впервые его видел. — Валахия — моя Родина, разве вы забыли? Быть может, у меня больше нет дома, однако это ведь естественно — интересоваться тем, как идут дела у брата.
— А вы действительно дальновидный человек, принц Раду, — тон Заганос-паши не оставлял сомнений в том, что сказанное не являлось комплиментом, однако принц не собирался заострять на этом внимание.
Сейчас было не то время и не та ситуация, чтобы выяснять отношения.
— Раду, — неожиданно послышалось со стороны, и от тона этого голоса по спине принца прошёл мороз, — ты действительно хочешь оставить меня?
Не нужно было оборачиваться чтобы понять, кто только что к ним присоединился — вот только всё ещё было неясно, как много Мехмед успел услышать.
Принц Раду прикрыл глаза, надеясь, что ему хватит сил для этого диалога. Сердце его сжималось всякий раз, когда он думал о том, каково будет оставить Мехмеда.
Он знал, что обязан будет это сделать, так или иначе.
Он принимал это как факт.
Но оттого ему не становилось менее больно.
— У меня нет выбора, султан, — ответил он как можно спокойней. — Я заручился поддержкой вельмож — всю последнюю неделю я писал всем, кому мог. Они готовы восстать против Влада, но им нужна помощь.
— Я отправлю Хамза-пашу, — Мехмед ступил вперёд, и его тень накрыла Раду, так что принцу невольно пришлось поднять на него взгляд, — этого будет достаточно.
— Хамза-паша — осман… — попытался объяснить Раду, но Мехмед лишь покачал головой.
— Ты прекрасно знаешь, насколько в Валахии небезопасно. Сам слышал, что творит Влад — хочешь погибнуть, как все те люди в Джурджу?
— Любой человек, не являющийся законным наследником, будет расценён, как враг, — отозвался Заганос-паша, до этого хранивший молчание. — Принц Раду прав. Валахия — христианская земля, они не примут наместника-иноверца. Отправив Хамза-пашу, вы примете вызов Влада и вступите в войну. До сих пор всё это было лишь смутой, устроенной Владом. Всю эту ситуацию ещё не поздно исправить…
— Но разве не этого вы добивались, Заганос-паша? Разве не вы говорили, что мне нужны военные победы? — отозвался саркастично Мехмед.
— Погибнут люди, — попытался снова достучаться Раду, но всё было напрасно. Мехмед и слышать его не желал.
— В следующий раз, прежде, чем вести переговоры с вельможами и визирями, не забывай меня ставить об этом в известность, принц, — холодно продолжил он. — И я так и не получил твоего ответа на свой первый вопрос.
Принц Раду заставил себя сдержанно улыбнуться, кивая, словно болван. Казалось, кожа на его лице от этой улыбки болезненно натянулась, будто на шаманском барабане. Он глядел прямо перед собой, избегая встречаться с Мехмедом глазами.
Он прекрасно знал, на какой вопрос хотел получить ответ султан — но язык его, казалось, присох к нёбу, а сам он ощущал себя хрупкой вазой, балансирующей на краю стола.
Каждый вдох приближал его к неминуемому падению.
Каждая секунда звенела, подобно занесённому в воздухе мечу за мгновенье до удара.
— Да. Пришло время мне оставить вас, султан Мехмед, — заставил себя выговорить Раду, удивляясь, с какой лёгкостью слова срываются с его языка.
Нет, над головой его не прогремел гром. Его не поразило молнией в тот же миг. В его покоях всё было по-прежнему: из-за окна раздавались мягкие голоса птиц, в воздухе чувствовался тягучий аромат розового масла.
Мехмед продолжал стоять прямо напротив него, и взгляд Раду упирался в расшитый золотом подол его одежд.
— Значит, это правда, — голос Мехмеда звучал отстранённо, словно сквозь какой-то странный гул.
