Невероятный сезон - Розалин Ивз

– Мы друзья, и ничего более. Видите ли, я недавно обручилась.

Леди Стэнторп изучающе посмотрела на нее.

– Я слышала. Вы не сочтете меня слишком дерзкой, если спрошу… это брак по любви или соглашение по расчету?

Калли покраснела. Прозвучало это довольно дерзко, но у леди Стэнторп был добрый взгляд, будто ее заботили чувства Калли, а не возможность посплетничать.

– Уверена, до вас доходили слухи. Мы с мистером Хетербриджем не безразличны друг другу, но… – Она обнаружила, что не может закончить мысль, словно признание того, что их брак заключен не по любви, закрепит этот факт.

– Понимаю. – Леди Стэнторп некоторое время молчала, наблюдая, как мимо проносятся танцующие пары. – Я скажу кое-что, что может показаться вам шокирующим, и определенно то, чего вам не скажет ваша добрая тетя. Во-первых, вы не замужем, пока не выйдете замуж. Не списывайте Генри со счетов слишком быстро. Во-вторых, даже если вы замужем, общество предлагает замужним женщинам гораздо больше независимости, чем незамужним. Для незамужней женщины любой намек на скандал может оказаться губительным. Как замужняя женщина, до тех пор пока вы будете сдержанны в своем поведении, свет будет закрывать глаза на ваши действия. Знаете, если на то пошло, лучше не казаться слишком влюбленной в жениха или мужа. – Ее губы изогнулись в кривой усмешке.

Противоречивые эмоции боролись в груди Калли: отчасти она была шокирована столь легкомысленным взглядом на брак, далеким от обязательств, которых придерживались ее родители. Но она также злилась. Намек на флирт привел ее к помолвке с Адамом… но, как замужняя женщина, она могла изменять мужу, пока никто не узнает? Разве это справедливо?

– Зачем вы говорите мне это?

– Потому что вы нравитесь Генри, и простите, но я верю, что вы отвечаете взаимностью. Не прошу вас разрывать помолвку… лишь учесть, что есть другие варианты.

Калли сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить мысли. Она не думала, что может изменить Адаму, но, возможно… Возможно, все не так уж плохо, если ей нравится флиртовать с мистером Солсбери. Леди Стэнторп не стала бы говорить подобное, если бы в этом было что-то дурное, а она знала светские обычаи гораздо лучше Калли. И не то чтобы Адам проявлял к ней особое внимание. Она хотела лишь получить удовольствие, и, поскольку ни ее сердце, ни сердце Адама не были вовлечены в этот брак, это не могло причинить никому вреда.

Леди Стэнторп махнула веером в сторону Калли.

– Как я и думала. Вы – разумная девушка. А теперь бегите… Генри где-то поблизости, надеясь пригласить вас на ужин, и вам лучше его не разочаровать.

Калли встала и, оглянувшись, обнаружила, что Генри – мистер Солсбери – и правда ждет в нескольких шагах от нее с обнадеживающей улыбкой на лице. Она на мгновение заколебалась. Может, ей следует пойти ужинать с Адамом? Но когда она быстро окинула взглядом гостей, увидела, что он, крепко держа Талию за руку, направляется в сторону обеденного зала. Она почувствовала острый укол из-за того, что он даже не подумал спросить ее, но затем изобразила свою самую яркую улыбку и повернулась к мистеру Солсбери.

Тот сказал:

– Не окажете ли вы мне честь, позволив пригласить вас на ужин, мисс Каллиопа Обри?

– Спасибо, мистер Солсбери. Я была бы рада. Но, пожалуйста, зовите меня мисс Калли. Лишь моя мать называет меня Каллиопой.

– Мне больше нравится Каллиопа, то, как имя скатывается с языка. Вы поэт, как и ваша сестра? – спросил он, и Калли вспомнила, что при первой встрече они говорили о стихах Талии.

Она покачала головой.

– Я едва могу исполнить песню, не говоря уже о том, чтобы сочинять самой.

– Тогда мы прекрасно поладим. Я считаю, что не стоит быть слишком совершенным, тогда люди начинают чего-то от тебя ждать. Лучше порадовать их, оправдав небольшие ожидания, чем разочаровать, не ответив высоким.

Он улыбнулся. У него была очаровательная улыбка с ямочкой у уголка губ.

Он протянул Калли руку, и она взяла ее, чувствуя, как по телу разливается тепло.

– Не верю, мистер Солсбери, что вы смогли бы разочаровать меня, если бы даже пытались.

Он поднял брови, глядя на нее.

– Это что, вызов?

Калли рассмеялась, чувствуя себя легче, чем за последние несколько дней. Возможно, он все-таки не слышал о ее помолвке. Она решила, что расскажет ему. После ужина.

Но во время ужина он снова рассмешил ее и сделал комплимент ее платью, и она обнаружила, что не в силах сообщить ему об этом и увидеть, как теплый свет восхищения сходит с его лица.

Она подумала о том, что сказала его сестра, о том, что он заслуживает счастья. Было ли это так порочно – искать счастье там, где его можно найти? В конце концов, они всего лишь разговаривали.

Она заметила, что Талия и Адам наблюдают за ней. Сестра выглядела раздраженной, и Калли не могла понять выражения лица Адама. Она снова повернулась к мистеру Солсбери, и ее улыбка стала шире и лучезарнее.

Она решила, что расскажет ему позже. Или, возможно, кто-то другой расскажет. А пока Калли хотела еще немного насладиться этим золотым мгновением.

XII

Приходится, когда черт гонит

Грация

У них более строгий и исключительно терпкий вкус, чем у других растительных веществ этого класса, которые мне известны, и при добавлении в любую из красных солей железа они приобретают черный оттенок.

Уильям Томас Бранде, «Философские труды Королевского общества»

Примечание Грации: «Строгий и исключительно терпкий» – подходящее описание для одного знакомого джентльмена… а сколько ученых мужей умерло во имя науки, попробовав незнакомые вещества?

Грация никогда не отличалась особой набожностью… по крайней мере, с точки зрения семьи Обри. Она предпочитала искать свою религию на открытом воздухе, среди деревьев и ручьев, созерцая радугу над головой. И все же в дни, предшествовавшие ее прогулке с мистером Левесоном, она истово молилась каждую ночь с таким рвением, которое удивило бы кузин, узнай они об этом.

Она молилась о дожде. Она молилась о бурях. Она молилась о штормах, которые обрушились бы на Лондон, таких, подобных которым не бывало. Или хотя бы о небольшом тумане поздней зимы, цепляющемся за кирпичи и балюстрады и делающем поездку опасной.

Но день прогулки с мистером Левесоном, который последовал за балом у Солсбери, выдался самым ясным и пугающе ярким днем этого прохладного времени года. Грация не могла решить, являлось