Мисс Совершенство - Лоретта Чейз
Глава 6
Золотистые глаза мистера Карсингтона весело поблескивали, а улыбка была просто потрясающей.
Мирабель поспешно отвела взгляд в сторону и начала подниматься по тропе, мысленно себя ругая. Ей не следовало допускать, чтобы разговор превратился в личный.
Она полагала, что он обладает той непробиваемой аристократической самоуверенностью, с которой ей нередко приходилось сталкиваться в Лондоне и которую она считала такой же непостижимой, каким ее отец считал процесс размножения лишайников. Но в броне, за которой укрывался мистер Карсингтон, имелась брешь. Он был не так уверен в себе, как казалось.
Она ошибалась и еще кое в чем. Неловкость, которую он испытывал при упоминании о своем героизме на войне, объяснялась не обычной в таких случаях скромностью – притворной или непритворной, и ей очень хотелось узнать причину. Хотелось, чтобы он выложил все начистоту и чтобы она смогла ему помочь.
Она обнаружила также, что, несмотря на всю озабоченность своей внешностью, он был далеко не доволен собой.
Она пришла к этому заключению не потому, что он говорил о собственном перевоспитании. Хочешь не хочешь, а мужчины – особенно повесы и прочие бездельники – обычно усыпляли бдительность женщин обещанием исправиться. Даже отец это делал раза два в год, причем с самыми искренними намерениями, о которых немедленно забывал, столкнувшись с очередной ботанической загадкой.
Нет, причиной послужил не разговор об исправлении его привычек, а тревожный взгляд мистера Карсингтона и то, как менялся у него голос, когда он говорил о своем отце. В нем звучала безысходность: уверенность в том, что ничего не выйдет, как ни старайся. Мирабель было хорошо знакомо это чувство.
– Я могу идти и разговаривать одновременно, – пророкотал за ее спиной глубокий баритон мистера Карсингтона.
Оглянувшись, она обнаружила, что расстояние между ними сократилось до минимума, и обронила:
– Я размышляю.
– Но женщины более сложные создания, чем мужчины, – произнес он. – Мне кажется, вы даже думать можете сразу много о чем, но это не мешает вам идти.
– Наверняка вы отрабатывали этот ленивый взгляд перед зеркалом? – спросила Мирабель. – У вас он так хорошо получается, только смотрите не свалитесь с лошади. Вы прочли книгу мистера Фэри, и то, что рассказала о Лонгледж-Хилле я, наверняка показалось вам нудным повторением.
– Меня интересует не то, что вы можете рассказать о сельском хозяйстве – я прочел об этом столько, что впору повеситься, – интересуете меня вы.
У Мирабель снова екнуло сердце, и она заметила:
– Я всего лишь управляю поместьем, и в этом нет ничего привлекательного.
– Почему бы вам не передать эти обязанности Хиггинсу? Пусть делает то, для чего его наняли, а вы отправляйтесь в Лондон, наслаждайтесь жизнью. Если светская жизнь покажется вам слишком пустой, наверняка найдутся и другие интеллектуалки, с которыми можно пообщаться или куда-нибудь сходить.
Она вспоминала, причем без сожаления, лондонские развлечения, участвовать в которых ее заставляла тетушка Клотильда. Возможно, когда-нибудь Мирабель на это решится, но не сейчас, когда все, что она любит, оказалось под угрозой.
– Вы очень добры: я пожелала вам оказаться в Калькутте, а вы мне – всего лишь в Лондоне.
– Вы дважды уклонились от ответа на мой вопрос, тем самым вдвое увеличив мое любопытство. У вас есть здесь любовник?
Любовник? У нее? Он, наверное, шутит?
Мирабель резко остановилась, он наступил ей на пятку, и она поскользнулась. Взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, она подалась назад, он схватил ее за талию и помог удержаться на ногах. Все произошло в одно мгновение, но он ее не отпустил.
Алистер резко втянул воздух, она заметила, что взгляд его странно напряжен, и у нее участилось дыхание, а сердце едва не выскочило из груди.
У него были крупные теплые руки и крепкая хватка, и она подумала, что он, должно быть, заметил ее волнение. Ей надо бы высвободиться из его объятий, но так не хотелось! Вот бы, заглянув в его глаза, увидеть в них то же волнение, что охватило ее.
– Какая у вас тонкая талия, – с удивлением заметил Алистер. – Никогда бы не подумал.
Она не была миниатюрной – разве что по сравнению с ним. Ее голова доходила ему до безупречно выбритого подбородка. Она стояла так близко, что почувствовала его дыхание на своем лице, что вновь уловила тот ускользающий аромат, названия которому так и не придумала. Она заметила сеточку тонких шрамов у него под подбородком, и ей захотелось прикоснуться к нему. Она не знала, зачем и к чему это приведет: просто хотелось, и все.
Ей потребовалось собрать в кулак всю волю, чтобы не поддаться искушению и постараться не выдать своих эмоций:
– Если вы закончили измерять обхват моей талии, мистер Карсингтон, то, мне кажется, я смогу продолжить путь без посторонней помощи.
Он не спеша выпрямился и медленно и весьма неохотно отпустил ее, но даже после этого она все еще ощущала тепло его рук. Она понимала, что они перешли какую-то границу, и если не приложить усилий, то скоро вообще никаких границ не останется.
– Вы меня напугали! Я представил себе, как вы катитесь вниз по скользкому склону. У меня сердце до сих пор бьется как бешеное.
Сердце Мирабель тоже билось неровно, но совсем по другой причине.
– Возможно, если бы вы не шли за мной по пятам, мы бы не столкнулись, – сказала она, надеясь, что не поддастся искушению сделать это еще разок.
– Справедливо замечено. Мне тоже следовало внимательнее смотреть на дорогу, но я, видите ли, был поглощен восхитительным видом.
Справа, слева и прямо перед ними «восхитительный вид» составляли деревья, известняковые скалы, жалкий кустарник и грязь под ногами. Единственным ярким пятном, оживлявшим унылую картину, были вечнозеленые заросли.
– Чтобы полюбоваться этим видом, едва ли стоило подниматься сюда, – заметила Мирабель.
– Я рассматриваю его в другой перспективе, – заметил Алистер.
Теплая волна прокатилась по ее телу: она поняла, что он имеет в виду. Два сезона, проведенных в Лондоне, не прошли для нее даром: понимать намеки научилась. Сделать вид, что не понимает, у нее получилось, а вот притвориться, что это ее испугало, не смогла. Слишком много времени прошло с тех пор, как привлекательный мужчина отпускал на ее счет неприличные замечания. Она успела забыть, как это приятно.
Внутренний голос предупреждал об опасности, но она вспомнила, как вчера вечером Алистер без труда обворожил всех присутствующих мужчин.
– Надо внимательнее смотреть под ноги, – произнесла она.
– Я постараюсь, мисс Олдридж, – пообещал он.
Мирабель продолжила
