Мисс Совершенство - Лоретта Чейз

– Я очень внимательно вас слушал.

Ее сердце опять сбилось с ритма, и словно почувствовав волнение хозяйки, ее кобыла Софи шарахнулась от мерина мистера Карсингтона.

– Да? А мне показалось, что вы задремали.

– Я размышлял.

– Это мне в голову не пришло.

– К сожалению, я сначала делаю, а потом думаю. И вообще у меня много недостатков, но я стараюсь исправиться.

– А я думала, все Карсингтоны – образцы добродетели.

– Два моих старших брата – возможно.

– Но вы прославленный герой.

Он поморщился:

– Я просто старался не опозориться за то короткое время, что находился на поле боя.

– Вы слишком скромны: ведь рисковали жизнью.

Он хохотнул:

– Как все недальновидные, бросился навстречу опасности, не думая о последствиях. Едва ли бесшабашность можно назвать героизмом. У меня совершенно не было опыта, и я старался не путаться под ногами и случайно не убить никого из соотечественников.

Интересно, подумала Мирабель, почему он приходит в замешательство, стоит упомянуть о его участии в боевых действиях? Хоть он и старался говорить об этом небрежно, она улавливала в его голосе горькие нотки. Она внимательно посмотрела на Алистера, но он теперь был начеку и лицо его оставалось бесстрастным.

– Хотите сказать, что вы импульсивны? Именно от этого недостатка мечтаете избавиться?

– К сожалению, как я уже сказал, у меня их много. Я не принадлежу к числу образцовых Карсингтонов и никогда им не стану.

– Да, неприятностей от вас предостаточно, – заметила Мирабель.

Он оказался действительно более серьезной проблемой, чем она себе представляла.

Ознакомительная поездка явно не удалась: он не заметил, чего она достигла и чем ей пришлось ради этого пожертвовать; не понял, почему она строго контролирует деятельность управляющего. Она не станет объяснять ему причину своего беспокойства: возможно, не вполне оправданного, – это ее личное дело, а он чужак, из столицы, и не способен оценить по достоинству Лонгледж-Хилл, а поэтому никогда не поймет, что канал причинит этим местам огромный вред.

Но ее смятение было вызвано не только этим: Мирабель смогла рассмотреть в нем того, кто скрывался под безупречной внешностью, и ей захотелось узнать о нем больше, но она сдержала свое любопытство.

– Ну, насмотрелись на Лонгледж-Хилл? Как только пожелаете, повернем обратно.

– Нет, еще не насмотрелся.

Мирабель пожала плечами и, ослабив поводья, продолжила путь. Алистер на своем мерине последовал за ней. Шествие замыкал ее грум Джок, державшийся от них на почтительном расстоянии.

Алистер между тем уже жалел, что напросился в эту поездку. Мисс Олдридж мешала ему здраво мыслить, но на этот раз не потому, что была несуразно одета, хотя ее вид по-прежнему выводил его из себя: покрой ее синевато-серого платья для верховой езды устарел по меньшей мере на пять лет, шляпка с полями не сочеталась с платьем, а зеленые сапожки и вовсе были ни к селу ни к городу.

Клоунское одеяние тем более вызывало досаду, что Мирабель была прекрасной наездницей и элегантно держалась в седле. Алистер знал немало хороших наездниц, но вряд ли хоть одна из них – не считая его матери – рискнула бы поехать по этой древней тропе для вьючных лошадей, которая с каждой минутой становилась все у́же и круче, но мисс Олдридж на своей нервной кобыле по кличке Софи ехала с непринужденной грацией. Мощный мерин Алистера, напротив, отличался спокойным нравом. Обычно Алистер тоже предпочитал норовистых коней, но сегодня понял, что ошибался.

Вообще Алистер пренебрегал опасностью, но если рисковал, то лишь собственной жизнью.

Та ночь, когда он возвращался верхом в гостиницу под ледяным дождем, была редким исключением. Он все еще не простил себя за то, что подверг опасности лошадь мистера Уилкерсона, которая могла бы получить серьезное увечье. Алистер старался не думать о том, какие мучения пришлось бы ей вынести, и о единственном способе прекратить их, поэтому послушался совета мисс Олдридж и воспользовался для прогулки одной из ее лошадей, более привычных к этой местности.

– Мы почти у цели, – крикнула Мирабель, оглянувшись, когда они приблизились к покрытой лесом части холма. – Скоро выедем на поляну. Там немного отдохнем и отправимся в обратный путь.

– Мы не поедем на вершину?

Она остановилась:

– Мы приближаемся к концу тропы для вьючных лошадей. Дальше склон становится слишком крутым и скалистым. Лошадям небезопасно туда взбираться.

– Значит, вы там не бывали?

– Пешком.

– Можно спешиться, – предложил Алистер. – А ваш грум присмотрит за лошадьми.

Она взглянула на его ногу, но, Алистер, упрямо вздернув подбородок, ждал.

– После такого ливня земля, наверное, стала скользкой…

Он представил себе картину: смутно очерченные фигуры стараются удержаться на земле, скользкой от крови. То ли он действительно видел это, то ли воображение сыграло с ним злую шутку, Алистер не знал, но говорить об этом не собирался, тем более с женщиной, только заметил:

– Вы взбирались на вершину в юбках из нескольких слоев ткани. Думаю, моя нога будет гораздо меньшим препятствием.

– Это не означает, что вы должны ее наказывать, – возразила Мирабель. – Не забывайте, что вы незнакомы с этой местностью, что вы не деревенский житель.

– Где уж мне. Я всего лишь мягкотелый, изнеженный лондонец, не так ли?

– Я не слепая: вижу, что вы человек крепкий, но самолюбивый и очень обидчивый, как я успела заметить.

– Однажды меня затоптал копытами кавалерийский отряд, но я выжил, так что на холм как-нибудь заберусь.

– Мистер Карсингтон, даже капитан Хьюз, который до сих пор может взобраться на мачту по… как их там называют? Кажется, реи? Так вот даже он хорошенько подумает, прежде чем взбираться на вершину в это время года.

– Будь я в его возрасте, вообще не помышлял бы об этом.

– Жаль, что вы недостаточно повзрослели, чтобы мыслить здраво.

– Если такой пожилой человек, как капитан, может одолеть подъем на вершину летом, то я, наверное, смогу сделать это в великолепный весенний день.

– Пожилой? – Мирабель некоторое время пристально смотрела на него, потом на небо, наконец сказала таким тоном, каким разговаривают с детьми: – Сейчас февраль. С утра была хорошая погода, но поднялся ветер и собираются тучи.

Алистер тоже поднял голову: облаков действительно стало больше, но между ними проглядывало небо – и объявил:

– Дождя не будет еще несколько часов. Я успею вернуться в гостиницу. Скажите правду, мисс Олдридж, будь вы одни, продолжили бы подъем?

– Я прожила здесь всю жизнь, с самого детства. Здравый смысл должен подсказать вам, что следует прислушаться к совету тех, кто обладает бо́льшим опытом. Не понимаю, почему вы позволяете гордости и самолюбию брать верх