Мисс Совершенство - Лоретта Чейз
Она не повысила голос, но сказала это довольно резким тоном, и ее кобылка забеспокоилась, шарахнувшись в сторону.
«Уж лучше бы она выбрала для этой поездки лошадь поспокойнее», – подумал Алистер: что-то в поведении Софи ему очень не нравилось. Если она испугается… И он сказал, стараясь скрыть тревогу:
– Успокойте свою кобылку.
Мирабель догадалась сделать это сама и послала лошадь вперед, причем без малейших усилий, как будто каталась верхом по Роттен-Роу в Гайд-парке, а не ехала по узкой тропе вверх по крутому скалистому, поросшему лесом склону.
Алистер все внимание сосредоточил на дороге и, чтобы не отвлекать мисс Олдридж, молчал, пока они не добрались до поляны. Здесь, к его облегчению, она спешилась и передала лошадь груму, Алистер последовал ее примеру.
Поляна представляла собой не узкий выступ, как он думал, а широкую террасу на склоне холма. Тонкий ковер коричневатой растительности украшали редкие валуны, а в расщелине ближе к внешнему краю поляны рос какой-то редкий кустарник.
Пока Алистер рассматривал вересковые пустоши, Мирабель объясняла ему разницу между черными и белыми землями. Черными назывались те, что заросли темно-коричневым вереском, что делало их похожими на ландшафт ада. Белые были покрыты зеленой растительностью. В некоторых местах почва заизвестковалась, но была мелиорирована и вновь распахана.
– Вы, возможно, знаете, что пустоши сотворила не природа. Когда-то они были лесами. Потом крупные монастыри занялись производством шерсти. Взамен срубленных деревьев новые не высаживались, потому что овцы поедали все: молодые деревья, траву, которая выросла вместо деревьев, и все вокруг. Плодородную почву смыло водой, и осталась живописная вересковая пустошь, где могут произрастать ковыль и вереск. Вам, наверное, это кажется безобразным.
Она устремила взгляд на унылый ландшафт, и, к удивлению Алистера, в ее голосе прозвучали нотки отчаяния.
Поскольку поля ее шляпки были узкими, он хорошо видел ее лицо, обрамлявшие его золотисто-рыжие кудряшки, танцующие на ветру, и кремовую кожу, порозовевшую от свежего воздуха и ходьбы.
Подбородок был чуть вздернут, она выглядела, как всегда, упрямой и дерзкой, и все же он заметил ее растерянность. В этот момент она почему-то показалась ему значительно моложе своих лет.
Видимо, у него разыгралось воображение. Ей тридцать один год, уже десять лет она управляет крупным имением и ведет все дела своего отца. И добилась немалых успехов: поместье явно процветает.
Более того, согласно информации, собранной Кру, ее соседи в один голос утверждают, что она обладает подходящим для бизнеса складом ума. Алистер понимал, что такой комплимент – огромная честь, и, чтобы заслужить его, надо быть очень умной, уверенной в себе и обладать сильной волей. Мужчины терпеть не могут, когда женщины оказываются на их «скаковой дорожке», и делают все возможное, чтобы им помешать.
Однако в Лонгледж-Хилле почти все мужчины независимо от их общественного положения уважают мисс Олдридж и восхищаются ее способностями. Как он убедился, подслушав ее разговор с капитаном Хьюзом, с ее мнением считаются. Она имеет влияние на окружающих.
И все же Алистера не покидало ощущение, что ее обидели или разочаровали и что ей нужна помощь. И не потому, уверял он себя, что хрупкая, слабая леди попала в беду, а просто это поможет привлечь ее на свою сторону. Землевладельцы прислушиваются к ней, так что мотивы у него чисто деловые.
– Чтобы подготовиться к своей миссии, – сказал он, – я внимательно прочел, среди прочего, работу мистера Джона Фэри «Общий обзор сельского хозяйства и минеральных запасов в Дербишире». Так вот: он называет вересковые пустоши ядовитыми и бесполезными. И хотя, должен признаться, вид этой местности не восхищает меня, я не назвал бы ее безобразной или отвратительной, скорее драматической.
– Вы стараетесь сделать мне приятное, – сказала она, настороженно взглянув на него.
– Мисс Олдридж, у меня на это не хватит терпения. В вашем присутствии я забываю о правилах поведения.
Она улыбнулась, и у него потеплело на сердце. Едва ли когда-нибудь ему приходилось встречаться с таким смертоносным оружием, как ее улыбка.
– Ваше поведение безупречно, – заявила она. – От кого-то я слышала, что вы принадлежите к дипломатическим кругам.
– Вам, очевидно, было бы гораздо приятнее, если бы я провел сегодняшний день с царем в Санкт-Петербурге, – предположил он.
– Я знаю местечко потеплее.
– Преисподняя?
Она рассмеялась:
– Нет, Калькутта или Бомбей.
– Ну разумеется. Там, если не умрешь сразу от теплового удара, можно умереть от какой-нибудь заразы.
– Нет, этого я не хочу. Будьте живы, здоровы и счастливы, но где-нибудь в другом месте.
– Отвернись ваш грум на мгновение, вы могли бы сбросить меня с утеса, – предположил Алистер. – Сбылось бы предчувствие моего слуги и предсказание отца, которые не сомневались в том, что я плохо кончу. И все были бы счастливы.
Улыбка сползла с ее лица.
– Почему ваш отец так думает?
– Ну, он считает, что содержать меня слишком дорого и хлопотно. Впрочем, так оно и есть.
Она медленно обвела его взглядом от тульи его изящной шляпы до мысов высоких сапог с отворотами:
– Да, обходитесь вы недешево.
Алистер вспыхнул под ее пристальным взглядом, хотя был уверен, что одежда его безупречна, но тут заметил грязь на своих до блеска начищенных сапогах и вспомнил, что пола плаща спускается не очень ровно. Быть может, это из-за его проклятой ноги. Она стала короче второй, хотя портной убеждал его, что это не так. Уж лучше бы ему надеть плащ для верховой езды, в нем это меньше заметно.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Речь идет не только о моей одежде.
– Разумеется. Ведь есть еще дорогостоящие танцовщицы.
– Да, что-то в этом роде. И судебные иски, места предварительного заключения для должников, и… всего не перечесть.
– Судебные иски, долги. Ну и ну! Чем дальше, тем страшнеe.
– Но я исправлюсь, – заявил Алистер. – Строительство канала является абсолютно респектабельным делом.
– Тем не менее у вашего слуги дурные предчувствия.
– Это относится не к каналу, а только ко мне. У Кру частенько бывают предчувствия. Он уверен, что видит вещие сны.
Алистер рассказал ей сон про падение с утеса, не забыв о странном освещении и о том, что такой же сон Кру видел накануне битвы при Ватерлоо.
– Послушаешь вас, так вы действительно можете сломать себе шею. Впрочем, утонуть значительно труднее: ближайший к нам водоем, где это возможно, – речка Брайар-Бук.
– Значит, я ничем не рискую и смогу подняться вместе с вами на вершину, – заявил Алистер.
– Не рискуй вы ничем, эта перспектива потеряла бы для вас всякий интерес.
– Вам показалось, что я заскучал? – спросил он, улыбнувшись. – Ну
