Клер - Валерия Аристова
Он шел к Вознесенской церкви, где был похоронен Пашенька. Клер остановилась, дрожа совсем не от холода. Дождь прекратился, ветер стих, а от бега и быстрой ходьбы ей было жарко. Одинокий силуэт все удалялся, растворяясь на фоне темных деревьев. Клер двинулась за ним. Тут что-то шевельнулось в воздухе, и город стал просыпаться, появились первые прохожие, спешащие по своим делам, проехала телега молочника, скрипя колесами. Клер собралась с мыслями, и снова побежала.
Ограда кладбища была отворена. Клер постояла, боясь зайти на кладбище ночью, потом шагнула вперед, перекрестившись. Огляделась. Вокруг нее были силуэты крестов и темные молчаливые деревья. В горле пересохло от страха, а руки заледенели, как в самую зимнюю стужу. Клер медленно перешла маленький мостик, через канаву, и сразу же заметила лежащего на земле человека. Он лежал в самой канаве, видимо оступившись в темноте, и не подавал признаков жизни. Ноги его были в холодной воде, рот приоткрылся, а глаза закатились. Клер спустилась вниз, присела рядом, дрожащей рукой взяла его за запястье и прощупала пульс. Жилка билась совсем слабо. Клер потянула его за плечи наверх по траве, путаясь в платье. Несмотря на худобу Кузьма Антонович был очень тяжел, и Клер выбилась из сил, пока вытаскивала его на дорожку. Она сняла шаль и замотала его ею, хоть и не была уверена, что это как-то поможет.
Нужно было как можно скорее вернуть Кузьму домой, обогреть, вызвать Дмитрия Николаевича в надежде, что тот сможет что-то сделать. Клер понимала, что если Кузьма Антонович простудится, то сделать уже ничего не будет возможно. Его ослабленный организм не выдержит борьбы с инфекцией. Но как, как он прошел такое расстояние, как он, который не мог подняться и сделать и шагу дома, прошел несколько улиц до кладбища, да еще так быстро, что Клер не могла догнать его? Она металась в сомнениях, подозревая, что либо она сама сошла с ума, либо Кузьма Антонович нечестен с нею и с другими. Вот он перед ней, сам похожий на мертвеца, с тонкими руками и ногами, исхудавший и осунувшийся. Мог ли он врать?
Клер устало закрыла лицо руками.
Город просыпался, и Клер нужно было поспеть до того, как проснутся слуги в ее доме. Она вышла на улицу, с трудом отыскала сонного извозчика, чтобы отвезти Кузьму Антоновича до квартиры. Извозчик помог Клер доставить ее жениха до самой кровати, после чего она написала Дмитрию Николаевичу записку со всеми своими приключениями и кучей вопросов о состоянии Кузьмы Антоновича. Прикрывая за собой дверь его квартиры, Клер не была уже уверена ни в чем. Ни в болезни жениха, ни в его психическом здоровье, ни в своем собственном. Сейчас она не могла бы поклясться даже в том, что все это ей не приснилоь на софе в гостиной.
Глава 13
Был полдень, когда в комнату Клер ворвалась мадам Элен с криками, что явился майор Патов.
Клер, которая только что проснулась и лежала в кровати, размышляя о своих ночных приключениях, поднялась и, откинув с лица волосы, посмотрела на мать.
— Передайте майору, что я не принимаю, — сказала она.
— Что? — мадам Элен замерла на полуслове.
— Я не буду принимать майора Патова.
— Ты не в своем уме, Клер?
Клер встала. Взглянула в зеркало на взлохмаченные волосы. Она знала, какой аргумент подействует на мать.
— Маменька, я не могу явиться перед ним, как исхудавшее привидение. Дайте мне время, я немного приду в себя.
Елена Витальевна критически осмотрела дочь, отметив и остатки синяка на лбу, и круги под глазами, и необычную бледность ее кожи.
— Хорошо, — сказала она, — я скажу ему, что тебе все еще неможется после болезни.
Мать хлопнула дверью, а Клер подошла к окну и стала смотреть на Мойку. Для разнообразия в этот октябрьский день светило солнце, и погода была вполне приятная.
— Валюша! — позвала она, — мы сегодня пойдем в Летний сад. И к Кузьме Антоновичу. И... и в лавку за новыми перчатками.
— Клара Ивановна, помилуйте, куда же вам столько после болезни?
Клер сосредоточенно смотрела на воды Мойки.
— Я совсем здорова. Я надену серое в полоску платье. Приготовь.
Выйдя из дома в сопровождении Валюши, Клер не пошла в Летний сад. Она стояла у подъезда и смотрела на Мойку. Потом подошла к перилам, облокотилась о них, и задумчиво следила глазами, как плывет по серой воде желтый лист.
— На исповедь мне надо, Валюша, — сказала она, — не хочу, чтобы маменька знала, куда я еду. Давай пройдем через садик и возьмем извозчика.
Серое платье в полоску смотрелось слишком уныло на фоне разыгравшегося буйства красок. Солнце заливало город, и яркое золото листвы, кружащейся в воздухе или еще густо украшающей деревья, поднимали Клер настроение. Ночное происшествие почти что стерлось из памяти, оставшись сном, а не явью. Нужно было зайти к Кузьме Антоновичу, поговорить с врачами, но она решила, что это никуда не денется, лучше сначала заглянуть к монахиням, к отцу Сильвестру и очистить душу. Черная магия, в которую ее втянули под видом науки, мешала ей обрести хоть какое-то равновесие.
— Клара Ивановна!
Клер вздрогнула от звука этого голоса и обернулась. Патов стоял напротив нее, держа в одной руке шляпу, а в другой трость.
— Так вот как вам неможется, — усмехнулся он, но на лице его было разочарование, а не злость, как подумалось было Клер.
— У меня нет желания с вами разговаривать, Андрей Сергеевич, — твердо сказала она, — и я не понимаю, зачем преследовать меня, если вам очевидно, что я отказалась вас принимать.
Он некоторое время молчал. Потом отвернулся, будто смотреть на Клер ему было больно.
— Клара Ивановна, — он вздохнул, — я пришел, чтобы нижайше просить вашего прощения. Даже не так. Я был неправ. Клара Ивановна, я пришел, чтобы просить вас подумать о возможности еще хоть раз явиться на мой прием. Я обещаю ничем не выдать себя, и даже не танцевать с вами, ежели у вас
