Невероятный сезон - Ивз Розалин

– В случае ливня я бы так не сказала, – ответила Грация.

– И все же вы избегаете моего вопроса.

– Предпочитаю говорить о погоде, – откровенно ответила Грация.

Он рассмеялся.

– Очень хорошо. Тогда, может быть, вы прокатитесь со мной? У нас будет довольно времени, чтобы обсудить погоду.

Грация ответила не сразу. Она подозревала, что он из тех элегантных хлыщей, которые сочли бы оскорбительным, если она не сможет оценить их навыки управления экипажем.

К сожалению, ее мама проходила мимо как раз в этот момент.

– Я пригласил вашу дочь прокатиться, леди Элфинстоун, – сказал мистер Левесон, бросив лукавый взгляд на Грацию. – Вы дадите нам свое разрешение?

– Такая честь, мистер Левесон, – выпалила мама. – Уверена, Грация будет в восторге. И мне не придется беспокоиться, в хорошей ли она компании, ведь я прекрасно знаю, вы – член клуба «Четверка лошадей».

Грация понятия не имела, что это значит. Калли бы знала… Она сделала мысленную пометку спросить ее позже.

Мистер Левесон повернулся к Грации и приподнял бровь.

– Это честь для вас, мисс Элфинстоун?

– Должна ли я считать за честь то, что меня повезут как экспонат, выставленный напоказ? – спросила Грация. – Мне говорили, что светские молодые люди правят экипажем лишь для того, чтобы покрасоваться, и в этом случае, я бы сказала, это честь для вас.

Мама ущипнула Грацию за руку, и та поняла, что снова высказалась тогда, когда стоило держать мысли при себе. Она поспешно добавила:

– То есть да, была бы рада прокатиться с вами.

Теперь он откровенно улыбался.

– Что-то мне подсказывает, что ваш первый ответ намного правдивее второго.

– И тем не менее общество не ценит честность в подобных случаях. – Грация бросила взгляд на нахмурившуюся маму. – Некоторые могли бы посчитать это нецивилизованным.

– Я ценю, – быстро сказал он. – Настолько, что надеюсь, вы никогда не станете мне лгать.

И почему, черт возьми, эти слова заставили ее покраснеть?

– Могу с уверенностью пообещать вам, сэр, что никогда не буду вам лгать.

– Грация – очень хорошая девушка, – вставила мама. – Она правильно воспитана.

Грация прикусила губу, чтобы удержаться от реплики, которая могла сильнее огорчить ее мать.

– Превосходно. Теперь, когда все улажено, не скажете ли, есть ли у вас платье янтарного цвета или того же оттенка, что осенние листья?

У Грации не было такого платья. На самом деле ей не удалось убедить маму купить платье именно такого цвета. Помнила ли та об этом?

Мама сказала:

– Хм. Кажется, у моей дочери нет ничего подобного, но есть очень красивые светло-голубые и бледно-розовые платья.

– Очень жаль, – сказал мистер Левесон. – Красновато-коричневые и золотистые оттенки выглядят гораздо выигрышнее на фоне коричневых и кремовых тонов моего экипажа.

Он встал, собираясь уходить.

– Я заеду за вами в субботу.

Леди Элфинстоун проводила его до двери, повторив от имени Грации, как та благодарна. Грация не шелохнулась, но думала о нем даже после того, как он ушел. Будь это любой другой джентльмен, она решила бы, что вопрос о цвете платья продиктован гордостью, желанием, чтобы она надела что-то, что дополняло бы красоту его экипажа. Но, несмотря на приятную внешность, мистер Левесон не произвел на нее впечатления денди, который разъезжает по городу в одежде, подобранной в тон коляске. И сегодня он не казался особо надменным.

Она могла лишь заключить, что он помнил ее замечание во время последнего визита о неудачно выбранном платье. Большинство, видя ее безразличие к прическе и поддержанию вежливой беседы, предполагали, что ей все равно, что на ней надето. На самом деле, ей было не все равно, но поскольку она не обладала правом голоса в таких вопросах, казалось, лучше изображать безразличие.

Тот факт, что мистер Левесон, возможно, видел это, – она помедлила, пытаясь обозначить эмоцию, от которой все трепетало в груди, – тревожил.

А теперь она должна ехать с ним на прогулку. О чем они станут разговаривать, оказавшись тет-а-тет почти на час?

X

Томится женская душа

На третье утро после помолвки Калли, устав от тягостных мыслей и царившего в доме фальшивого веселья, Талия надела платье для прогулки, позвала горничную Ханну и отправилась в книжный магазин Хэтчардса на Пикадилли. Магазин с эркерными окнами, заставленными новыми книгами, начал творить с ней волшебство сразу, как Талия вошла внутрь. Она сделала глубокий вдох: запах бумаги и чернил был одним из ее любимых – и позволила напряжению последних трех дней уйти.

Книгопродавец предложил ей ознакомиться с новейшими романами, но Талия отмахнулась. Если бы она хотела романов, она с тем же успехом могла остаться дома. И Калли, и тетя Гармония в основном получали все самое свежее из подписной библиотеки, тетя Гармония любила готические истории, а Калли – современные романы, такие как «Мэнсфилд-парк». Оставив Ханну разглядывать книги, Талия направилась в ту часть магазина, где были выставлены сборники поэзии. Она провела пальцами по корешкам, отмечая знакомых авторов: Вордсворд, Байрон, Кольридж, здесь нашлась даже «Реставрация произведений искусства Италии» за авторством «Леди», предположительно – молодой миссис Хеманс.

Вспомнив разговор с мистером Дарби на вечере, она поискала Перси Биши Шелли. Ах! Вот и он. Она достала с полки «Аластор, или Дух одиночества» и принялась пролистывать страницы, пробегая взглядом фразы, пока ее внимание не привлекла строфа:

Было что-то в этих строках, от чего у нее перехватило дыхание – меланхоличное видение мерцающей луны. Мы – словно облака. Эфемерные, преходящие, движимые чем-то внешним. Талия открыла ридикюль, чтобы пересчитать монеты в кошельке. У нее было недостаточно денег, чтобы купить новый том. Пришлось бы попросить несколько монет у Грации, которая редко тратила свои карманные деньги. Неохотно она собиралась поставить книгу обратно на полку.

Рука в перчатке перехватила том.

– Вам не понравились стихи?

Сердце Талии забилось чаще, когда она подняла взгляд. Она узнала этот голос.

– Мистер Дарби! Не ожидала увидеть вас тут.

– Но где же еще должны собираться любители слов? – спросил он, улыбаясь. – Хотя, по правде говоря, это счастливое совпадение. Моя сестра Эмма умоляла меня сопроводить ее. Я был не против, но наша встреча доказывает утверждение о том, что всякое доброе дело вознаграждается.

– Несомненно, некоторые добрые дела остаются невознагражденными, равно как и некоторые подлые – безнаказанными? По крайней мере, в этой жизни.

– А где же еще получить вознаграждение или наказание? На небесах? Ну же, мисс Обри, вы слишком умны, чтобы прятаться в сказках.

Талия поколебалась, прежде чем ответить. Она верила в небеса, о которых проповедовал ее отец. И все же ей нравилось, что ее считают умной, нравился интерес, вспыхивающий в карих глазах мистера Дарби. Она не хотела, чтобы он посмеялся над ее наивностью.