Эндрю О’Коннор - Армстронги. Загадка династии
Арабелла пришла в ярость:
– А ну-ка сядь и…
– Арабелла! – резко оборвал ее Чарльз. – Виктория наша гостья, не забывай об этом, пожалуйста, и мы должны быть обходительны с ней в любом случае.
Арабелла бросила на него ненавидящий взгляд.
– Да катись ты ко всем чертям, Чарльз!
Она встала и гордо вышла из комнаты.
– Что ж, вечер сегодня выдался на славу! – заметила Маргарет. – Два человека вылетело из гостиной еще до того, как я успела допить свое десертное вино. И это притом, что мы пока никого еще не выселили!
– Прости меня, Чарльз, – сказала Виктория. – Я не должна была разговаривать с Арабеллой подобным образом. Я была просто расстроена размолвкой с Гаррисоном и выплеснула все это на нее. Я завтра извинюсь перед ней.
– Я бы, дорогая, на твоем месте не утруждала себя этим, – сказала Маргарет, взглянув на пустую бутылку из-под вина под стулом, где сидела Арабелла. – Думаю, что она об этом даже не вспомнит. – Она встала. – Итак, после столь богатого на события вечера я отправляюсь к себе в Хантерс-Фарм. – Она нагнулась и поцеловала Викторию. – Спокойной ночи, дорогая моя.
– Спокойной ночи, Маргарет, – улыбнулась Виктория.
– Спокойной ночи, Чарльз. – Наклонившись, Маргарет поцеловала сына, а затем строго взглянула на него. – Я действительно очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Чарльз.
– Конечно знаю, мама, – заверил ее он.
Маргарет кивнула и вышла из комнаты.
Вошел Феннел с чаем.
– Феннел, а где Гаррисон? – спросила у него Виктория.
– Он уже уехал в вашем автомобиле.
– Господи! Он, видно, разозлился по-настоящему! И мне придется немало лебезить, замаливая свои грехи!
– К утру он отойдет. Если хочешь, можешь переночевать здесь, – предложил Чарльз.
– Нет, лучше мне вернуться сегодня вечером и попробовать навести мосты по горячим следам, – улыбнулась она и скорчила гримасу.
– Тогда я чуть попозже отвезу тебя, – снова предложил Чарльз.
– Спасибо, Чарльз, – ответила она.
В тот вечер Арабелла была в своей спальне, когда услышала смех на улице. Подойдя к окну, она увидела, как через передний двор идут Чарльз с Викторией. Виктория села в машину Чарльза. Встревоженная, она прислушалась: Чарльз с Викторией залились смехом после какой-то шутки, после чего Чарльз завел мотор. Арабелла в смятении наблюдала за тем, как они проехали через двор и скрылись на подъездной аллее.
Когда Гаррисон спустился к завтраку в Океанском уголке, выглядел он сконфуженным. Он сел за стол, а служанка налила ему кофе и сразу вышла.
Виктория смотрела на него холодно и с любопытством.
– Ты вчера ушел в ужасной спешке.
– Знаю. Я очень разозлился.
– Ясное дело, если бросил меня таким вот образом. Очень негалантно с твоей стороны!
– Перестань, Виктория. Ты же сама ненавидишь, когда к тебе относятся не как к независимой женщине.
– Я понимаю, но ты забрал эту мою чертову машину! И оставил меня с моей независимостью, но без транспорта!
– Я знал, что кто-нибудь из конюхов доставит тебя обратно, – сказал Гаррисон.
– Собственно говоря, Чарльз был настолько любезен, что отвез меня сам.
– Прости меня! Но если бы я не ушел в тот самый момент, я бы наговорил такого, о чем потом бы долго жалел.
– Кому наговорил? Мне?
– Да, и еще Чарльзу. Что он творит, выгоняя крестьян с земли? Это ужасно!
– Слушай, Гаррисон, я не хочу запускать все по второму кругу. Вчера вечером ты совершенно ясно высказался по этому поводу.
– Как и ты!
Виктория опешила.
– Прости, Гаррисон, но я не собираюсь быть одной из молчаливых маленьких женушек, которые одобрительно кивают на все, что говорит их муж, только потому, что это их муж! И ты это знал, когда женился на мне. А еще я была очень раздосадована тем, каким образом ты говорил со мной перед своими близкими.
– Ты была раздосадована? Тогда представь себе, что чувствовал я! Когда ты так открыто выступила против меня на глазах у них всех, на глазах у Чарльза!
– О, вот теперь все ясно! – закивала Виктория, откинувшись на спинку стула. – Теперь мы наконец добрались до сути проблемы. Ты так разозлился, потому что я встала на сторону Чарльза!
– Это действительно расстроило меня. Ты же сама знаешь, что произошло когда-то между мной и Чарльзом…
– Но я думала, что это осталось в прошлом! Отношения между вами сейчас стали намного лучше.
– Это так… но вчера вечером все нахлынуло с новой силой. То, как он повел себя. Эта его безжалостная жестокость, когда он не думает ни о ком – только о себе и своих желаниях. – На лице Гаррисона появилось выражение презрительного отвращения.
– Прости меня, Гаррисон, но мне Чарльз нравится, и я не собираюсь выступать против него только потому, что ты в чем-то сомневаешься. И ты действительно не имел права предъявлять ему претензии в делах, к которым не имеешь отношения.
Гаррисон вздохнул:
– Я не хочу ломать копья вокруг этого. И не хочу, чтобы это вызвало проблемы между нами.
Она встала и, подойдя к нему, обняла.
– Вот и не создавай проблем.
Он кивнул, но на лице его по-прежнему осталось выражение тревоги.
Чарльз остановил свой автомобиль перед Океанским уголком. Взяв с сиденья рядом с собой футляр для ювелирных изделий, он поднялся по ступеням и позвонил в дверь. Через минуту ему открыл дворецкий.
– Миссис Армстронг дома? – спросил Чарльз.
– Да, ваша светлость. Я сейчас узнаю, может ли она вас принять.
– Это Чарльз? – крикнула Виктория из гостиной. – Заходи, Чарльз!
Чарльз прошел в гостиную.
– Здравствуй, дорогая, – сказал он, нагибаясь и целуя ее.
– Чаю? – предложила она.
Он кивнул и сел рядом с ней, а она взяла чайник и налила ему чаю.
Передавая ему чашку, она скорчила гримасу.
– Как обстановка в Армстронг-хаусе после вчерашнего? Между вами с Арабеллой все улеглось?
– Между нами с Арабеллой не уляжется никогда. Я вот хотел спросить, как у вас с Гаррисоном?
– О, все улажено. Мы оба погорячились. Мы с ним так редко ссоримся, что это застало врасплох нас обоих.
– В отличие от нас с Арабеллой – наши стычки никогда не застают нас врасплох, – печально посетовал он.
Виктория сочувственно улыбнулась ему, размешивая чай серебряной ложечкой.
– У меня после вчерашнего вечера остался на душе неприятный осадок, – озабоченно продолжал он. – Ужасно думать, что я стал причиной разногласий между тобой и Гаррисоном.
– О, Чарльз, не говори глупости! Ты не встал между мной и Гаррисоном. Мы с ним просто разошлись во мнениях. Если мы в чем-то и различаемся, то это в своих взглядах на устройство мира и в политических предпочтениях. И ты тут ни при чем.
